ИСТОРИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ ЮГА РОССИИ В ПРОЦЕССЕ МЕРИДИОНАЛЬНОЙ ЭКСПАНСИИ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА (IX

С.А.Барышников
канд. ист. наук, доцент,
директор Центра политологического
анализа и технологий (г. Донецк)

В истории человечества внешняя канва всей среды жизнедеятельности выглядит достаточно просто – в виде несложной системы и «оси координат», вертикальную линию которой составляет время, а горизонтальную – пространство. То есть, все сущее находится в незамысловатом, на первый взгляд, сочетании таких базовых понятий как «время» и «пространство» (или «пространственно-временная» связка). Временную составляющую этой неразрывной связки представляет история – ход развития человеческого общества и его закономерности, проявляемые в хронологической последовательности, и геополитика, то есть совокупность взаимоотношений государства и общества с пространством.
В жизни всегда действовало и действует до сих пор одно незыблемое правило – хочешь быть свободным – будь сильным. «И что это за дисциплина – геополитика? - вопрошает известный современный политолог и историк Николай Стариков. Само название говорит, что здесь соединены два понятия – политика и география. Как когда-то сказал Наполеон, география – это приговор. И он был абсолютно прав. Однако для настоящего понимания геополитики необходимо добавить еще одну составляющую – историю. Вот тогда все станет на свои места» (Николай Стариков. – С. 7). И далее наш уважаемый автор выводит следующую, тоже в общем-то тривиальную, формулу:
Геополитика = политика + история + география
Сама логика существования пространственной линии обозначенной выше «оси координат» предполагает неуклонное расширение (экспансию) территории, находящейся под контролем того или иного государства. Борьба за пространство подчинена извечным законам природы, и ее ведущим фактором выступает сила/слабость государства. С ее помощью (или с ее отсутствием) оно способно (или нет!) объединить вокруг себя слабые этносы и тем самым создать новое этнополитическое и этноэкономическое пространство. Именно от этого зависит наращивание/утрата ресурсной составляющей. «А ведь главная и единственная суть мировой политики – это борьба за ресурсы и за контроль над ними» (Николай Стариков. – С. 5).
Объективное восприятие геополитики как триединства политики, истории и географии возможно только как науки о политических особенностях развития пространства и как практики контроля над ним со стороны субъектов мировой политики, в данном случае Российского государства. Адекватное и полноценное понимание геополитических задач современной России, как и любого крупного государственного образования, возможно лишь в контексте их исторического развития. О национальной геополитике можно вести речь примерно со второй половины IX века, а точнее с 862 года – т.е. с момента образования Русского государства. Важнейшими характеристиками, помимо всех прочих, стали интеграция и экспансия – как меридиональная (вертикальная), так и широтная (горизонтальная). Именно о первом варианте и хотелось бы поговорить с точки зрения анализа последующего исторического развития нашего общества и государства.
Геополитическое место (местоположение) русских земель определялось изначально их пограничным положением. Древнегреческие географы, начиная от Страбона с его 17-книжной знаменитой «Географией», проводили разделительную линию между Европой и Азией вовсе не по Уралу (эту условную разгранлинию выдумали гораздо позже), а по реке Танаису (Дону).
Именно по двум великим русским «историческим рекам» - Днепру и Дону – проходили меридианы византизма или совпадали с ними. «Византизм предполагает, - убежден выдающийся современный русский геополитик Александр Дугин, - приоритетную ориентацию на греческие модели, ясное концептуальное осознание православной Русью своего отличия как от западных, католических, так и от восточных – шире, степных – нехристианских соседей» (Александр Дугин. – С. 15).
Кстати, на наш взгляд, всегда важно представлять (в том числе по географическим картам) истоки (начала) рек: в данном случае речь идет о Тульской, где находятся истоки и часть верхнего течения Дона (Танаиса), и Смоленской, у поселка Бочарово которой берет свое начало Великая Русская река – Днепр (Славутич, по-древнегречески – Борисфен), областях нынешней Российской Федерации (РФ).
А от Тулы и Смоленска до Москвы – рукой подать! Обращаем внимание всех «записных патриотов» той или иной (и в первую очередь – желто-голубой) раскраски на приведенные выше слова Наполеона Бонапарта: «география – это приговор».
И, благодаря такому подробному гидрогеографическому экскурсу, мы приходим к более глубокому осознанию объективного характера меридиональной экспансии по вертикали (расширения), которую осуществляли наши славные далекие предки – древние русичи. Вообще-то, как считает москвовед Рустам Рахматуллин, «меридиональная была вся Древняя Русь. Путь из варяг в греки, путь по Днепру, был ее главным, строительным меридианом. Лучше назвать его, наоборот, путем из грек в варяги – восходящим через Херсонес и Киев путем греческого света. Параллельный путь по Дону, предпочтенный генуэзцами, стал дублером и преемником днепровского, указав на Москву как на новый Киев» (Рустам Рахматуллин. Имя Русь // Новый мир. – 2009. - №2. – С. 129).
Русь не знала оппозиции Запад – Восток, - убежден Р. Рахматуллин, - не мыслила себя в ней. Русь мыслила себя севером греческого Юга (вспоминается тезис Леонида Ивашова о том, что «русский юго-западный геополитический луч стал и византийским северо-восточным лучем» (Леонид Ивашов. – С. 14), долготой, а не широтой. «Главные меридианы Руси – константинопольский, он же днепровский, меридиан Киева и иерусалимский, он же донской, меридиан Москвы» (Рустам Рахматуллин – Там же).
По большому счету, на наш взгляд абсолютно правы те исследователи Древней Руси, которые считают, что она не принимала горизонтальной оппозиции по оси «Запад - Восток» и не строила свою геополитику, «на горизонтах» истории, отдавая предпочтение «исторической вертикали». Подобная геостратегическая позиция обеспечивала Русскому государству «срединность» в контексте всей Евразии, так меридианы Иерусалима и Константинополя не могут быть ни западными, ни восточными, но лишь центральными. Поэтому и Русь (а позднее – Россия) центральна, а не восточна и не западна. Она неподвижна, незыблема, как центр (это понимали наши западные оппоненты – типа британца сэра Хэлфорда Маккиндера с его хрестоматийной «Географической осью истории»!) всего Северного полушария Земли. «Маккиндер называл бесконечные русские просторы, - пишет упомянутый выше Стариков, - «Географической Осью истории». То есть вся история вращается вокруг нас» (Николай Стариков. – С. 13).
Кстати, именно Маккиндер, говоря о нашей планетарной органике, о геополитической целостности мира одним из первых в ученом сообществе предложил глобальный подход. «Евразийский континент, по Маккиндеру, - «Мировой остров», занимающий центральное место («земля сердцевины» - Хартленд) на планете Земля» (см.: Геополитика: Учебник / под общ. ред. В.А.Михайлова; отв. ред. Л.О.Терновая, С.В.Фокин. – М.: Изд-во РАГС, 2007. – С. 26-27).
Здесь и далее можно приводить множество различных геополитических схем и теоретических построений. Поле для маневрирования авторов тех или иных концепций довольно обширное, а в чем-то даже безграничное. Истина заключается в том, что именно Евразия является основополагающей территорией нашей планеты, а «мягким подбрюшьем» Евразии, в свою очередь есть Новороссия.
Новороссия – это северное Причерноморье и Приазовье, завоеванные Российской империей в ходе ряда (второй, третьей, четвертой, пятой и шестой по счету из десяти!) Русско-Турецких войн. Эти завоевания пришлись на период правления от Петра Великого (1682 – 1725) и по время Екатерины Великой (1762 – 1796) включительно: от знаменитых и неоднозначных по своим результатам Азовских походов до титанической деятельности по обустройству этого благодатного Новороссийского края под эгидой выдающегося исторического персонажа - Григория Александровича Потемкина (1739 – 1791).
«...Новороссия – историческая область на юге России и Украины (вторая половина XVIII – начало XX вв.), занимающая территорию степей Северного Причерноморья. Так называется пространство, занимающее территории бывших российских губерний: Херсонской, Екатеринославской и Таврической (Сергей Барышников. История Новороссии // Открытие Новороссии. Первые очертания. – Донецк: ОПД «Новороссия», 2014. – С. 9). Новороссия – это Русь (Россия), достигшая Черного и Азовского морей. Это не коренная («изначальная»), но укоренившаяся и в этом смысле действительно Новая Русь. Причем укоренившаяся на руинах античной и православной Греции (если вспомнить о древнем греческом пещерном княжестве Феодоро в окрестностях Бахчисарая в XII-XV веках, разгромленном турками-османами в 1475 году), на северной кромке римского Средиземноморья (когда речь идет о некогда могущественной Генуэзкой торговой республике, с XIV столетия владевшей многочисленными колониями на Черном море, в том числе в Крыму). Добавим к этому Ольвию (Борисфен) на берегу Днепровско-Бужского лимана), Пантикапей, в окрестностях Керчи, боспорский Танаис в устье Дона, и наконец, - Херсонес Таврический (древнерусское название – Корсунъ), находящийся в черте современного Севастополя. В этой точке перекликаются три цивилизации (Греческая, Римская и Византийская), именно здесь переплелись духовное и силовое начала Новороссии, самим фактом своего появления вобравшей в себя как византийские ценности, так и достижения меридиональной экспансии и интеграции. Имперские по своему духу ценности византизма предполагали доминирование именно меридионального (в рамках оппозиции «Север - Юг») сознания: в петровскую эпоху даже Петербург как новый центр Руси (России) воспринимался как проекция Константинополя (Царьграда) по долготе.
В XIX столетии либеральные круги так называемой «просвещенной общественности» (те же «западники» и иже с ними) смогли акцентировать геополитическую мысль российского общества на широтной «системе координат», а освобождение Константинополя было с определенной долей политического лукавства переформатировано в дезориентирующий элиту и народ так называемый «восточный вопрос» (якобы попытка решения последнего и привело нас к позорному поражению в Крымской войне 1853 – 1856 годов, которую принято еще называть Восточной войной). Но как восточный, будучи в неладах с географией и геополитикой, он не может быть решен – его раз и навсегда можно разрешить лишь как южный (в лучшем случае – юго-западный).
Конец XVII по начало XIX века ознаменовался борьбой России вдоль меридионального направления за выход к Балтийскому и Черному морям, а затем – на Дунай и Балканы. Сюда же относится и полузабытый так называемый «Греческий проект» Екатерины Великой, фактически предполагавший возрождение Византийской империи в новых исторических реалиях во главе с Императором из династии Романовых – внуком императрицы Всероссийской, великим князем Константином.
Заручившись поддержкой Австрийской империи в дележе «турецкого наследства», Россия в 1783 году присоединением Крыма и Кубани начала реализацию «Греческого проекта». Однако объективные геополитические факторы, и в первую очередь – негативное для Петербурга соотношение сил, вынудили отложить его претворение в жизнь до Первой мировой войны 1914 – 1918 годов, результаты которой для России были весьма плачевными...
Трагические для русского народа события XX столетия и первых лет века нынешнего лишний раз подтверждают и актуализируют важнейшее значение, приоритет именно южного геополитического вектора. Необходимо, извлекая уроки из нашей драматической истории, осуществить резкий разворот «русского мира» на Юг. Причем, вести «тонкую игру», которую пытается демонстрировать Кремль и политическая элита Российской Федерации, дальше никак нельзя. Необходимы именно комплексные, в чем-то даже «брутальные» действия, своеобразный массированный геополитический прессинг, «накат» и «марш-бросок» (наше участие в событиях в Сирии как нельзя служит лучшим тому подтверждением), подлинный «бросок на Юг». И возможно это лишь на основе возрождения проекта Новороссии, в эпицентре борьбы за который сегодня находится народ Донбасса. Противостояние Донецкого края всем прозападным силам внутри и вовне нашего общества и есть подлинный «передовой рубеж» борьбы за истинные ценности и глубинные исторические интересы Юга России!
Впрочем, можно согласиться с утверждением современного российского ученого, руководителя Центра по изучению консерватизма (г. Воронеж) Аркадия Минакова, который считает, что «концепт Юга России – временный, ситуативный, работающий на будущий проект «Великой России». Главное – концепт Большого Русского Народа. Он должен сопрягаться с вопросом о Русской цивилизации в целом».
На этой основе, в экстремальных исторических условиях современного этапа своего существования формируются основы новой русской идеологии чрезвычайного периода.

Литература

1. Барышников, Сергей. История Новороссии //Открытие Новороссии. Первые очертания. – Донецк: ОПД «Новороссия – Изборский клуб «Новороссия», 2014. – С. 9-14.
2. Геополитика: Учебник /Под. общ. ред. В.А.Михайлова; Отв. ред. Л.О.Терновая, С.В. Фокин. – М.: Изд-во РАГС, 2007. – 368 с.
3. Дугин А.Г. Проект «Евразия». – М.: Эксмо, Яуза, 2004. – 512 с.
4. Ивашов Л.Г. Россия или Московия?: Геополитическое измерение национальной безопасности России. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 416 с.
5. Рахматуллин, Рустам. Имя Русь //Новый мир. – 2009. - №2. – С. 123-130.
6. Стариков Н.В. Геополитика: Как это делается. – СПб.: Питер, 2014 – 368 с.
7. Из выступления профессора Минакова А.Ю. на «круглом столе», посвященном проблематике Юга России, состоявшемся на факультете регионоведения и социологии ЮФУ (г. Ростов-на-Дону, 2016. – 19 июня).