Автор фильма о Докторе Лизе: В ее жизни была не единственная война

На 40-й день после крушения российского самолета ТУ-154 над Черным морем в Москве покажут фильм о Докторе Лизе. Ксения Симонова, крымский художник и мастер песочной анимации, автор короткого трогательного видео о знаменитом враче на музыку Бориса Гребенщикова, дала эксклюзивное интервью Федеральному агентству новостей.

— Ксения, на крушение нашего самолета, в котором были солисты хора Александрова и Доктор Лиза, многие отозвались скорбными комментариями и постами в соцсетях, а вы — творчеством и таким пронзительным фильмом. Почему не прошли мимо трагедии, есть какое-то личное отношение к Елизавете?

— Я давно наблюдаю за деятельностью Елизаветы Петровны. Знаете, есть люди, которые меня восхищают. В истории много примеров великих людей и эти примеры греют, а в современности, к сожалению, их не так много. Она была и остается одним из таких вдохновляющих людей. Я искренне верю, что человек после смерти никуда не исчезает: душа продолжает жить, а он продолжает жить в своих делах. Сейчас очень много говорят о ее работе, а я сама видела пример ее помощи человеку, которому она была очень нужна.

В Евпатории была маленькая девочка с раком крови, многие здесь помнят эту историю. Я с ней познакомилась, когда ей было семь лет, у нее был третий рецидив. Она так долго лечилась и измучилась, что просила отпустить из больницы домой. Ее семья собирала 10 тысяч евро на отъезд в Австрию и лечение там, но все никак не могла уехать. Девочка даже не могла войти в такое состояние, чтобы выдержать перелет. Чудом собрали деньги: малышка, к сожалению, умерла в Австрии, потому что было уже поздно. Но речь не совсем об этом, а о чудесах в ее жизни. Еще в Крыму ей был нужен очень дорогой препарат, и мама попросила помощи Доктора Лизы. Елизавета Глинка передала так много этого препарата, что когда семья улетала, он остался в больнице для других детей. Я наблюдала родителей в тот момент, когда они совсем опустили руки от отчаяния, и тут к ним пришла эта помощь. Этот препарат не лечил, он просто был одним из необходимых лекарств. Но невероятно важна была эта поддержка, учитывая то, что мы тогда были Украиной, и это был украинский ребенок. Помощь от Доктора Лизы пришла практически мгновенно.

— Как в ваш анимационный фильм попали малыши, которые говорят «Спасибо, Доктор Лиза!»? Они действительно все ее знали?

— Это все ребята из воскресной школы, где учатся и мои дети. Оказалось, что они все знают, кто такая Доктор Лиза. Идея сама собой родилась: мы репетировали утренник на каникулах, рассказали детям, что делаем фильм, и вдруг спросили, может кто-то хотел бы поучаствовать. Подняли руки все дети! Они в очередь встали, чтобы сказать слова благодарности. Там было много удивительных ребят и много удивительных «спасибо», все не поместились. Мы, может быть, сделаем потом отдельную версию со всеми. Большинство ребят уже знали о Докторе Лизе и даже сами рассказали нам, что с ней случилось. Мы показали им еще фотографии, видео, и это было удивительно: у нас получился очень теплый и душевный разговор о Елизавете. Я не ожидала, что в фильме будет такая часть. Сначала была песня Гребенщикова «Не было такой и не будет» — она сразу заиграла у меня в голове, когда я узнала о гибели Доктора Лизы. Очень хорошо знаю творчество группы «Аквариум», часто использую ее песни, мне Борис Борисович разрешает.

— Для этого фильма он легко дал свое добро?

— Да, он сразу написал: «Конечно, можно». В этот раз я попросила разрешение уже после того, как включила песню в фильм. Во время монтажа узнала, что они очень дружили с Доктором Лизой, и Борис Борисович к тому моменту уже отыграл концерт ее памяти. Я уже использовала его песни ранее, когда летом готовила фильм о Елизавете Федоровне Романовой «Белый ангел», который получил много наград. Удивительно, что и там Елизавета, и тут Елизавета… Я только сейчас это анализирую, и история княгини Романовой у меня идет в параллели с историей Глинки, потому что это два московских ангела милосердия. Между ними разница в сто лет, но так много совпадений… Елизавета Федоровна ходила на Хитров рынок и в те места, куда никто не отваживался и ей не советовал. Елизавета Петровна делала среды на Павелецком вокзале, помогала там бездомным. Учитывая нынешнюю брезгливость людей, то, что делала Глинка, у меня вызывает большое уважение. Одно дело, хосписы, другое — работа с алкоголиками, наркоманами, людьми, у которых язвы по всему телу… У нее не было этой брезгливости, так она любила людей. И это в наше время, когда иной милостыню подаст и идет руки мыть после этого. Так что сейчас провожу параллели между тем фильмом о Елизавете Романовой, где звучит песня «Северный цвет», и этим. Но если та идея вынашивалась около пяти лет, то этот фильм получился очень быстро, практически за неделю.

— В анимации очень важны точные и впечатляющие образы, как вы их находите?

— Я не рисую раскадровки, не делаю эскизы, черновики. У меня все в голове рождается. То, что вы видите в фильме — это ускоренная живая анимация, самое сложное, что может быть. Снималось все одним кадром, без монтажных склеек, несколько часов, а в итоге получился хронометраж 3-4 минуты. Как это рождается, мне тяжело сказать…

— Вы срисовывали Доктора Лизу с фото?

— В этот раз я рисовала с картинок в новостях, останавливала видео и рисовала. Это заняло целый день: мне нужно было «узнать» человека, понять, как он двигается, как выглядит при повороте, при разных ракурсах, фронтально, в профиль... Я отсмотрела много материала, а потом уже на основе своих зарисовок рисовала песком. Надеюсь, сейчас мы увидим больше фильмов о ней. Я очень их жду. Может быть, откроются семейные архивы, или родители, чьим детям она помогла, опубликуют свои видеозаписи. Мне очень понравился эпизод, когда она приехала к слепоглухонемому ребенку и провела с ним шесть часов. Ведь такой ребенок очень специфически чувствует человеческие запахи и не пойдет к кому попало! Поразительная история…

— В фильме есть целый эпизод военной работы Доктора Лизы. Почему вы решили выделить его отдельно, без музыки?

— Да, этот кусочек идет около минуты. Для меня это отдельный эпизод ее жизни. Под моей работой уже появились злые комментарии, в которых я с удивлением и непониманием читаю о том, что Елизавета якобы не была врачом, а была паллиативщиком… Для меня это шок. Человек, который может вылечиться — это одна история, а вот человек, который уже находится на «паллиативке», очень нуждается в помощи. Для меня она была тем человеком, который закрывал больного от ангела смерти. Я наблюдала, как уходили из жизни дети: снимала фильмы из песка для онкобольных детей, чтобы собрать средства на их лечение. Сняла около 30 таких работ и потом наблюдала за судьбой моих героев. К сожалению, большинства из них уже нет. Но я видела, как важна паллиативная медицина и для ребенка, и для родителей, которые наблюдают его последние дни. Так что я всегда очень уважала хороших врачей-паллиативщиков, среди которых Доктор Лиза была мощным примером. Детский хоспис «Дом с маяком» в Москве, ее фонд «Справедливая помощь» — это все было для меня чем-то великим. О периоде ее военной работы я узнала совсем недавно. Совершенно не хочу трогать политику, и то, что нарисовано в фильме — это некая война, которая случилась в жизни Доктора Лизы. Ведь в ней была не единственная война… Она для меня стала тем отважным человеком, который мог отправиться туда, где «горячо», и вывезти больных оттуда. После этих ее действий я поняла, что это великий человек, которого мы наблюдаем в наше время.

— Злые комментарии в Интернете появились сразу после крушения нашего самолета, и мы с удивлением наблюдали за тем, как одни люди изливали скорбь, а другие — желчь. Вас это поразило?

— Меня отучили читать комментарии, еще когда я участвовала в конкурсе «Украина маэ талант»: там есть негласная рекомендация не читать ничего о себе в Интернете. Так как я психолог по образованию, то позволяла себе читать комментарии, но поняла, что такое чтение пользы никому не приносит. Поэтому и модерирую комментарии под своими работами и всегда предупреждаю об этом. Комментариев не боюсь, а вот люди начинают вступать в перепалку, и я бы очень не хотела, чтобы под трибьютом внизу была ругань. Мои модераторы уже заблокировали несколько человек из-за комментариев: и да, нас поражало то черное, что может быть в людях… Но на самом деле, это разжигание ненависти — чья-то большая медийная работа, которая началась не сейчас. Основное, что пишут о Докторе Лизе в гневных комментариях, — что она гражданка США и что она была паллиативным врачом. Когда люди убеждены в том, что паллиативный врач не считается врачом, меня это поражает…

— Боюсь, это потому, что у нас паллиативная медицина совершенно не развита.

— Именно так! Как раз Доктор Лиза увидела пример паллиативной медицины на Западе, получила соответствующее образование и попыталась к нам это привезти. К сожалению, в нашем сознании правильное отношение к таким больным еще не прижилось. У нас даже над детьми, которые перенесли онкозаболевания с видимыми последствиями, издеваются в школах. Скажем, моему сыну, который наблюдает мою работу, такое непонятно. Он недоумевает, как может быть так, что ребенок перенес «химию», а над ним еще и издеваются. А это все следствие мыслей родителей, которые пишут в Интернете, что паллиативщик — не врач. Такие невежественные мысли цепляют сильнее банальной желчи. Но будем надеяться, что кто-то продолжит дело Доктора Лизы, и невежество людей будет сглаживаться. Мы сейчас следим за «Домом с маяком», и я по своему ребенку вижу, как отражается их работа. Он увидел пост в социальной сети, где говорится о девочке, которая передала свои денежные подарки в 200 евро детскому хоспису. После этого мой ребенок тоже захотел так поступить. Мы с ним зашли на сайт, посмотрели, какие детки лежат в хосписе: в основном, это пациенты с искусственной вентиляцией легких. Есть даже такой мотиватор — «20 рублей – это один вдох». Мой ребенок теперь мыслит так: 20 рублей — это вдох, давай его положим в копилку.

— Ксения, слышала, что ваш фильм покажут в Москве на 40-й день после трагедии над Черным морем, это так?

— Я написала в фонд «Справедливая помощь», дала ссылку на фильм и мне ответили, попросили разрешение на трансляцию в феврале, когда будет 40 дней со дня трагедии. Разумеется, я сказала, что они полностью владеют этим материалом, что он создан для того, чтобы его увидело как можно больше людей.

— Остается пожелать вам, чтобы на творчество вдохновляли не трагедии, а счастливые события и чтобы ваши фильмы-посвящения появлялись не после ухода людей, а при их жизни.

— Да, очень хотелось бы этого, хотя у нас о людях начинают говорить после того, как они уходят. Например, я о Маркесе и его книге «Сто лет одиночества» узнала после того, как он ушел, и у нас в Евпатории нельзя было найти эту книгу, потому что весь ее тираж раскупили, как только о нем стали говорить. Это повод начать говорить о великих людях при жизни.

Источник

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции