Говорит лидер
В соцсетях
Юг России
Закрыть
22 июл 14:41 
Геополитика Юга России в контексте исторической преемственности
С.А.Барышников, канд. ист. наук., доцент, директор Центра политологического анализа и технологий (г. Донецк)
Исторически так сложилось, что территория Юга России (Южной Руси, «ядра» Новороссии) всегда располагалась на пересечении крупнейших и важнейших геополитико-цивилизационных пространств: византийского, азиатского, европейского и евразийского. Именно последнее обстоятельство, а точнее евразийский фактор, стал закономерным и определяющим, обусловившим весь ход последующей южнорусской истории. Пространство Юга России в контексте всего исторического процесса, и в первую очередь в отношении места, «очага», «ареала» развития русской мегацивилизации с самого начала («Русь изначальная») определялось его буферным (своеобразный «стыковочный узел») положением по отношению к другим мировым цивилизациям и субцивилизациям.
С точки зрения сформировавшегося в последнее время особого синтетического (синергетического) научного направления – геоистории (само название говорит о синтезе геополитики и истории), развитие государств изучается в процессе выявления геополитических закономерностей и высших национально-государственных интересов в контексте исторической преемственности, выступающей в качестве фундамента долгосрочной политической стратегии. Без всего этого современная политика в условиях стремительно меняющихся глобальных реалий сегодняшнего мира попросту немыслима. В этом плане геополитическая история России рассматривается как процесс формирования (консолидации) ее геополитического пространства по тем или иным направлениям. В данном случае, если мы говорим о Юге России, акцент должен быть сделан на такие геополитические лучи (по Леониду Ивашову) или «лучи геополитических интересов», как собственно южный (Крым, Донбасс, Кавказ, Иран) и частично юго-западный, обращенный в сторону Карпатских гор и Балканского полуострова.
В геополитике одним из базовых нормативных элементов является такое понятие, как экспансия. Именно экспансия предполагает саму жизнь, органику государства (один из отцов основателей геополитики Фридрих Ратцель даже «вывел» так называемые «законы экспансии») посредством расширения его территории. Более того, - в этом и заключается одна из исторических функций самого государства – неуклонно расширяться в процессе пространственного роста.
С момента образования Древнерусского государства в IX веке оно достаточно успешно – вплоть до середины ХХ-го столетия – осуществляло как меридиональную (вертикальную), так и широтную (горизонтальную) экспансию. «Меридиональные интеграция и экспансия (по оси Север – Юг) стали наиболее ранними, спровоцировав появление южного, юго-западного и северо-западного геополитических лучей. Это было обусловлено самим фактором образования русского государства на торговом пути «из варяг в греки» (Леонид Ивашов. – С.11).
На рубеже Х-ХI веков начались военные походы русичей в Прикаспий, Прикавказье, Северное Причерноморье и Крым с целью расширения территории Древнерусского государства и завоевания новых торговых путей.
Для нас, в данном случае, важно определить первенство и приоритет так называемого «южного геополитического луча», острие которого так или иначе было направлено на территорию современного Донбасса в контексте более широкоформатной экспансии в Северном Причерноморье и Приазовье.
Таким образом, исторические факты демонстрируют первенство именно южного геополитического луча во внешней политике Древней Руси. Вполне можно согласиться с мнением донецкого историка Александра Смирнова, что именно осуществление захватнических походов в Закавказье, Хазарию, Византию, Болгарию (т.е. экспансия на южном и юго-западном направлении) являлось главной целью киевских князей (Александр Смирнов. – 62). Проследить южное направление геополитических интересов ранней (доолеговой, т.е. еще до киевской) Руси дает возможность, как справедливо считает Леонид Ивашов, уже первое упоминание о Русском каганате на страницах Бертинских Анналов под 839 годом. Сопоставляя сей факт с сообщением Константина Багрянородного о строительстве в 834-м году на нижнем Дону хазарского Саркела, явно ориентированного на защиту от угрозы русского каганата с данными о набеге 840-го года русичей на Амастриду (северное побережье Малой Азии), Президент Международного Центра геополитического анализа констатирует «зарождение русского южного геополитического луча» (Леонид Ивашов. – С.12).
Правда, ценой невероятных усилий к 859-му году хазарам удалось на время приостановить геополитическую активность Руси в южном направлении и даже сделать Киевского князя своим данником (тот же Игорь был убит древлянами при сборе дани именно для хазар!), но именно здесь, «на югах Руси – России», противники Киева испытали впервые всю мощь русской геополитики.
Южная меридиональная экспансия, по мнению Леонида Ивашова, под хазарским давлением приняла все более выраженное юго-западное направление. «Поход 860-го года киевского князя Аскольда на Константинополь и стал одной из первых акций (после посольства 838-го года) Руси вдоль юго-западного геополитического луча. Однако данная очевидная экспансия неожиданно вылилась в религиозную интеграцию верхушки русов с Державой Ромеев, получив в истории наименование Первого крещения Руси» (Леонид Ивашов. – С.13).
Уничтожение в 965-м году князем Святославом хазарской столицы – Итиля- в устье (низовьях) Волги, а затем и Саркела, переименованного им в Белую Вежу, завершило победоносный для русичей поход 964-965 годов на Хазарию. Как считает Лев Гумилев, «основным достижением похода 964-965 годов, бесспорно, явилось то, что Киевская Русь вернула себе независимость» (Лев Гумилев. – С.54). К концу 60-х годов Х-го века дружины Святослава Игоревича в союзе с печенегами и гузами завершили разгром Хазарии, что «восстановило южный геополитический луч Руси» (Леонид Ивашов. – С.14).
Выдающимся для своего времени проявлением южной геополитической стратегии Х-ХI веков стало создание Тьмутараканского княжества на побережье Азовского моря около нынешней Тамани, что позволяло русичам контролировать Приазовье и часть Северного Причерноморья. Помимо всего этого, Тьмутаракань (или Корчев) фактически стал геополитическим форпостом Руси в Прикавказье.
На рубеже Х-ХI веков распространение русского геополитического влияния на Юге во многом упиралось в решение проблемы взаимоотношения Руси с печенегами, союз с которыми еще недавно обеспечил победу в противостоянии хазарам. Теперь же он сменился враждой (как известно в геополитике нет постоянных союзников, а есть лишь извечные интересы!). Результатом русско-печенегского конфликта стал полный разгром печенегов под Киевом в 1036-м году, что позволило Руси, пусть и на короткий срок, полностью взять под свой контроль ситуацию в бескрайних южнорусских степях.
Геополитическая активность, в чем-то даже сверхактивность, Святослава была одним из последних проявлений языческой экспансии первых киевских правителей, особенно в противостоянии с восточнохристианской Византийской империей, ставшей своеобразным «забегом в ширину» в конфликте Киева и Константинополя (Царьграда).
После успешного похода 964-965 годов на Хазарию, результаты которого подняли геополитический авторитет Руси в глазах византийского союзника, правители Константинополя (Царьграда) пытались использовать сверхактивность Святослава в решении внешнеполитических проблем империи. Однако планы Византии были нарушены вследствие трагической гибели князя Святослава Игоревича в 972-м году в битве с печенегами (впрочем, есть версия о том, что именно византийцы натравили степняков на дружину неистового русского князя) у днепровских порогов.
Размышляя о том, пошло это во вред или на пользу Руси, Лев Гумилев убежден в следующем: «Если бы Святослав восторжествовал, он превратил бы Киев в базу разбойничьих набегов, в нечто подобное тому, чем был балтийский остров Руга (современный Рюген). Там гнездились славянские пираты, молившиеся богу Святовиту и наводившие ужас на немецких и датских купцов. Пираты воевали со всеми вокруг и в конце концов были уничтожены. Такая же судьба ждала державу Святослава, который враждовал бы с племенами, обкладываемыми данью, и с христианами, обычно казнимыми им. В итоге у киевского князя не осталось бы друзей» (Лев Гумилев. – С.60).
Тем не менее, с уходом с исторической арены язычника Святослава меридиональная экспансия Руси на Юго-Западе все более явственно приобретало характер религиозной и культурной интеграции в Византийское содружество, начатое еще женой Игоря и матерью Святослава великой княгиней Ольгой, с именем и деяниями которой мы связываем упомянутое выше Первое крещение Руси. Мощный геоисторический импульс был дан деятельностью ольговского внука Владимира Святого, осуществившего Второе крещение Руси в 988-989 годах. «Русь крестилась не ради земного счастья, - отмечает российский геополитик Валерий Петров, - а ради спасения жизни в Царствии Небесном. В нем, а не в зыбком земном бытии, увидел русский человек награду за свою суровую и опасную жизнь. Именно Царство Божие, стяжаемое в праведных делах, наделяло благодатным смыслом подвиг жизни в земном мире. Этим измерялся долг и крестьянина, и царя, власть которого, в отличие от западного абсолютизма, была ограничена условием служения Богу» (Валерий Петров. – С.84).
К концу ХI-го века серьезную внешнеполитическую силу стали представлять половцы, вытеснившие из южнорусских степей печенегов и торков. Их стратегическая важность была в полной мере оценена Византией, использовавшей половецкие орды как для разгрома печенегов, так и для сдерживания геополитической (вспомним, что в геополитике нет постоянных друзей и союзников, а есть лишь извечные интересы!) активности Руси. В любом случае, половецкая угроза значительно ослабила русскую экспансию в южном направлении. Лишь в результате походов Владимира Мономаха и Святополка Изяславовича 1103-1111 годов геополитический баланс на этом направлении был восстановлен, а половцы на время утратили стратегическую инициативу.
Однако, в это же время Русь утратила Белую Вежу (бывший Саркел) и Приазовье с Тьмутараканью в 1116-1117 годах, что нанесло непоправимый урон русской геополитике в данном регионе. Интеграция, сменившая экспансию, постепенно актуализировала политическую, династическую и личную враждебность внутри правящих русских элит. Половцы все чаще решают насущные проблемы не на путях войны, а участвуя в русских междоусобицах, как союзники (и родственники) тех или иных княжеских династий. Часть русских князей берет себе в жены половецких княжен. Таким образом, уже к началу ХШ-го века половцы рассматриваются русской знатью (особенно в Киеве, Галиче и Чернигове) в качестве надежных союзников – сородичей. К сожалению, не все русские князья интуитивно руководствовались «золотым правилом» геополитики, относительно внешнеполитических партнеров и интересов, что в конечном итоге и привело к роковой для судеб Руси битве с монголо-татарами в 1223-м году на реке Калке (территория нынешнего Донбасса).
В такой удручающей геополитической ситуации Юг Руси вступал в ХШ-е столетие, век своей трагической гибели. Жесткая блокировка всего южного геополитического луча будет продолжаться достаточно длительный исторический период – вплоть до первой Русско-турецкой войны 1676-1681 годов и знаменитых Азовских походов Петра Великого. В этом плане следует признать сей геоисторический факт закономерным, с одной стороны, и внести достаточно оптимистическую ноту, с другой, - ведь на смену Югу Руси пришел более масштабный проект Юга России, но уже не под властью Киева, а под скипетром Москвы!
На формирование геополитического спектра России на рубеже ХV-ХVI-х веков оказали решающее влияние такие первостепенные исторические реалии, как завоевание Константинополя (Царьграда) турками-османами (1453 год), распад Золотой Орды на ряд независимых ханств (1440-1480-е годы), подчинение Османами Крыма (1475 год), уния Польши и Литвы (1447 год), а затем их слияние в Речь Посполитую (1569 год).
После взятия Казани Иваном IV-м Грозным в 1552-м году открылась реальная возможность возобновления южной геополитической стратегии, выражением которой стали бескровное взятие Астрахани (1556 год) и выход к Каспию, добровольное подчинение Кабарды на Северном Кавказе (1557 год) и выход к низовьям (устью) Терека, что упорядочило отношения России с Персией (Ираном).
Одновременно России пришлось отражать на своей территории крымско-татарскую (1521-1688 гг.) и крымско-турецкую (1569-й год) экспансию. Именно Османская империя превращалась в главного геополитического соперника на Юге. Причем, историческая инициатива в этом геополитическом конфликте, без всякого сомнения, принадлежит Стамбулу. «Однако после воссоединения Украины с Россией, - отмечает Юрий Победоносцев, - борьба русского народа с крымско-турецкими захватчиками постепенно стала переходить из оборонительной к наступательной фазе. В результате чего, с 1676-го по 1878-й год между Турцией и Россией произошло десять кровопролитных войн» (Юрий Победоносцев. – С.25).
На рубеже ХVII-ХVIII веков Россия начала свое неуклонное продвижение к «теплым морям». С 1686-го по 1700-й годы длилась вторая Русско-турецкая война, в ходе которой Османская империя впервые была вынуждена защищаться на собственной территории. «В конце ХVII-го века усилившееся Российское государство, - указывает историк Александр Шубин, - продвигалось к Азовскому морю, хотя на этом пути были как «приливы», так и «отливы». В 1664-м году у Торских соляных озер была организована добыча соли. Солеваров прикрывали Маяцкий городок и небольшая крепостица на реке Казенный Торец, построенная в 1645-м году. С конца ХVII -го века она называлась Тор, а с конца ХVIII -го века – Славянск. В 1697-м году татары разорили здешние соляные промыслы, и выжившие солевары переселились севернее, положив начало городу Бахмут. Нелегко шло закрепление этих мест за большой Россией» (Александр Шубин. – С.51).
В 1687-м году русские войска под командованием князя Василия Голицына направились в Крым. После постигшей поход Галицына неудачи начались Азовские походы русской армии и флота во главе с царем Петром I (1695-1696 гг.) в ходе второй Русско-турецкой войны, предпринятые с целью выхода к Азовскому и Черному морям и обеспечения безопасности южных границ России. Во время первого, неудачного, из них Петр лично обследовал местность вокруг нынешнего Ростова-на-Дону и изучил экономический потенциал будущего нашего Великого Края – Донбасса.
В 1696-м году молодой царь возглавил второй поход на турецкую крепость Азов. Теперь он уже вел против досаждавшего России османского форпоста мощный флот, созданный героическими усилиями россиян на вновь организованных верфях на Дону и его притоках. «Основной базой строительства флота тогда служил Воронеж. Десятки больших военных кораблей, более тысячи малых транспортных судов – такой была эта флотилия. В устье Тимерника Петр организовал ремонтную судоверфь, где приплывшие по Дону из Воронежа корабли дооснащались оружием и ремонтировались после трудного перехода, перед тем как устремиться навстречу противнику. На этот раз поход оказался успешным – Азовская крепость была взята. Россия сделала первый и достаточно уверенный шаг к южным морям» (Геннадий Беленький. – С.6). Азов, а также вновь построенные Петром городки – Таганрог, Павловский город, Миюс – остались за Россией, но от притязаний на Керчь Москве пришлось отказаться. Позднее, уже в ходе Северной войны (1700-1721-е гг.) Петр предпримет стратегическую «разведку боем» по западному берегу Каспия в направлении Ирана.
Развивая геополитическое наследие Петра Великого, выдающиеся государственные деятели России Александр Безбородко и Григорий Потемкин в 70-е годы ХVIII-го века разработали новую внешнеполитическую доктрину русского правительства – так называемый «Греческий проект». Данную геополитическую инициативу полностью поддержала императрица Екатерина Великая. Грандиозный и дерзкий по своей сущности данный проект предусматривал полное разрушение Османской империи и учреждение новой Византийской империи: на месте Стамбула опять бы обретался Константинополь (Царьград).
В ноябре 1768-го года в развитие этой идеи был разработан план пятой Русско-турецкой войны 1768-1774-го годов. На престол «восстановленной» Византийской империи предполагалось возвести младшего внука Екатерины – великого князя Константина (ему и имя было дано соответствующее!) Павловича. Инициаторами войны стали турки, предъявив России претензии за незначительный пограничный инцидент. Результатом войны стало сокрушительное поражение Порты и вхождение в состав Российской империи Новороссии, Северного Кавказа и Крыма. Итогом войны стало подписание 10-го июля 1774 года Кючук-Кайнарджийского мирного договора (Юрий Победоносцев. – С.28).
В результате Юг России превратился в широкую геополитическую дугу, протянувшуюся от нынешнего Приднестровья на западе до Азова на востоке, в центре которой располагалась территория бывшего Дикого поля – нынешнего Донбасса.
Новый поворот геоистории пришелся на конец ХIХ – начало и весь ХХ-й век, когда Россия фактически «сдулась» в некую геополитическую «малую форму» в варианте Российской Федерации. Но именно в наши дни, когда происходит ожесточенная борьба за подлинный исторический Юг России, мы участвуем в гигантском по своему масштабу процессе восстановления российской геоисторической идентичности, в возврате к подлинным Историческим Смыслам и нашей Исторической Правде!
Литература:
1. Беленький, Геннадий. Ростов-на-Дону. Город у Тихого Дона. Краеведческие очерки /Г.Беленький. – Ростов н/Д: Сигма, 2005. – 288 с.
2. Геополитика /Авторы – сост. В.Баришполец, Д.Баришполец, В.Манилов; Под общ. ред. В.Манилова. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 2002. – 624 с.
3. Гумилев Л.Н. От Руси к России /Лев Гумилев. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. – 392 с.
4. Ивашов Л.Г. Россия или Московия? Геополитическое измерение национальной безопасности России /Л.Ивашов. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 416 с.
5. Петров В.Л. Геополитика России (Возрождение или гибель?) В.Петров. – М.: Вече, 2003. – 464 с.
6. Победоносцев, Ю. Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918 гг.) /Ю.Победоносцев. – М.:АСТ: Астрель, 2010. – 415 с.
7. Смирнов А.С. История Южной Руси /А.С.Смирнов. – М.: Алгоритм, 2008. – 352 с.
8. Шубин А.В. История Новороссии /А.В.Шубин. – М.: ОЛМА Медиа Групп, 2015. 480 с. Поделиться в соцсетях:
Исторически так сложилось, что территория Юга России (Южной Руси, «ядра» Новороссии) всегда располагалась на пересечении крупнейших и важнейших геополитико-цивилизационных пространств: византийского, азиатского, европейского и евразийского. Именно последнее обстоятельство, а точнее евразийский фактор, стал закономерным и определяющим, обусловившим весь ход последующей южнорусской истории. Пространство Юга России в контексте всего исторического процесса, и в первую очередь в отношении места, «очага», «ареала» развития русской мегацивилизации с самого начала («Русь изначальная») определялось его буферным (своеобразный «стыковочный узел») положением по отношению к другим мировым цивилизациям и субцивилизациям.
С точки зрения сформировавшегося в последнее время особого синтетического (синергетического) научного направления – геоистории (само название говорит о синтезе геополитики и истории), развитие государств изучается в процессе выявления геополитических закономерностей и высших национально-государственных интересов в контексте исторической преемственности, выступающей в качестве фундамента долгосрочной политической стратегии. Без всего этого современная политика в условиях стремительно меняющихся глобальных реалий сегодняшнего мира попросту немыслима. В этом плане геополитическая история России рассматривается как процесс формирования (консолидации) ее геополитического пространства по тем или иным направлениям. В данном случае, если мы говорим о Юге России, акцент должен быть сделан на такие геополитические лучи (по Леониду Ивашову) или «лучи геополитических интересов», как собственно южный (Крым, Донбасс, Кавказ, Иран) и частично юго-западный, обращенный в сторону Карпатских гор и Балканского полуострова.
В геополитике одним из базовых нормативных элементов является такое понятие, как экспансия. Именно экспансия предполагает саму жизнь, органику государства (один из отцов основателей геополитики Фридрих Ратцель даже «вывел» так называемые «законы экспансии») посредством расширения его территории. Более того, - в этом и заключается одна из исторических функций самого государства – неуклонно расширяться в процессе пространственного роста.
С момента образования Древнерусского государства в IX веке оно достаточно успешно – вплоть до середины ХХ-го столетия – осуществляло как меридиональную (вертикальную), так и широтную (горизонтальную) экспансию. «Меридиональные интеграция и экспансия (по оси Север – Юг) стали наиболее ранними, спровоцировав появление южного, юго-западного и северо-западного геополитических лучей. Это было обусловлено самим фактором образования русского государства на торговом пути «из варяг в греки» (Леонид Ивашов. – С.11).
На рубеже Х-ХI веков начались военные походы русичей в Прикаспий, Прикавказье, Северное Причерноморье и Крым с целью расширения территории Древнерусского государства и завоевания новых торговых путей.
Для нас, в данном случае, важно определить первенство и приоритет так называемого «южного геополитического луча», острие которого так или иначе было направлено на территорию современного Донбасса в контексте более широкоформатной экспансии в Северном Причерноморье и Приазовье.
Таким образом, исторические факты демонстрируют первенство именно южного геополитического луча во внешней политике Древней Руси. Вполне можно согласиться с мнением донецкого историка Александра Смирнова, что именно осуществление захватнических походов в Закавказье, Хазарию, Византию, Болгарию (т.е. экспансия на южном и юго-западном направлении) являлось главной целью киевских князей (Александр Смирнов. – 62). Проследить южное направление геополитических интересов ранней (доолеговой, т.е. еще до киевской) Руси дает возможность, как справедливо считает Леонид Ивашов, уже первое упоминание о Русском каганате на страницах Бертинских Анналов под 839 годом. Сопоставляя сей факт с сообщением Константина Багрянородного о строительстве в 834-м году на нижнем Дону хазарского Саркела, явно ориентированного на защиту от угрозы русского каганата с данными о набеге 840-го года русичей на Амастриду (северное побережье Малой Азии), Президент Международного Центра геополитического анализа констатирует «зарождение русского южного геополитического луча» (Леонид Ивашов. – С.12).
Правда, ценой невероятных усилий к 859-му году хазарам удалось на время приостановить геополитическую активность Руси в южном направлении и даже сделать Киевского князя своим данником (тот же Игорь был убит древлянами при сборе дани именно для хазар!), но именно здесь, «на югах Руси – России», противники Киева испытали впервые всю мощь русской геополитики.
Южная меридиональная экспансия, по мнению Леонида Ивашова, под хазарским давлением приняла все более выраженное юго-западное направление. «Поход 860-го года киевского князя Аскольда на Константинополь и стал одной из первых акций (после посольства 838-го года) Руси вдоль юго-западного геополитического луча. Однако данная очевидная экспансия неожиданно вылилась в религиозную интеграцию верхушки русов с Державой Ромеев, получив в истории наименование Первого крещения Руси» (Леонид Ивашов. – С.13).
Уничтожение в 965-м году князем Святославом хазарской столицы – Итиля- в устье (низовьях) Волги, а затем и Саркела, переименованного им в Белую Вежу, завершило победоносный для русичей поход 964-965 годов на Хазарию. Как считает Лев Гумилев, «основным достижением похода 964-965 годов, бесспорно, явилось то, что Киевская Русь вернула себе независимость» (Лев Гумилев. – С.54). К концу 60-х годов Х-го века дружины Святослава Игоревича в союзе с печенегами и гузами завершили разгром Хазарии, что «восстановило южный геополитический луч Руси» (Леонид Ивашов. – С.14).
Выдающимся для своего времени проявлением южной геополитической стратегии Х-ХI веков стало создание Тьмутараканского княжества на побережье Азовского моря около нынешней Тамани, что позволяло русичам контролировать Приазовье и часть Северного Причерноморья. Помимо всего этого, Тьмутаракань (или Корчев) фактически стал геополитическим форпостом Руси в Прикавказье.
На рубеже Х-ХI веков распространение русского геополитического влияния на Юге во многом упиралось в решение проблемы взаимоотношения Руси с печенегами, союз с которыми еще недавно обеспечил победу в противостоянии хазарам. Теперь же он сменился враждой (как известно в геополитике нет постоянных союзников, а есть лишь извечные интересы!). Результатом русско-печенегского конфликта стал полный разгром печенегов под Киевом в 1036-м году, что позволило Руси, пусть и на короткий срок, полностью взять под свой контроль ситуацию в бескрайних южнорусских степях.
Геополитическая активность, в чем-то даже сверхактивность, Святослава была одним из последних проявлений языческой экспансии первых киевских правителей, особенно в противостоянии с восточнохристианской Византийской империей, ставшей своеобразным «забегом в ширину» в конфликте Киева и Константинополя (Царьграда).
После успешного похода 964-965 годов на Хазарию, результаты которого подняли геополитический авторитет Руси в глазах византийского союзника, правители Константинополя (Царьграда) пытались использовать сверхактивность Святослава в решении внешнеполитических проблем империи. Однако планы Византии были нарушены вследствие трагической гибели князя Святослава Игоревича в 972-м году в битве с печенегами (впрочем, есть версия о том, что именно византийцы натравили степняков на дружину неистового русского князя) у днепровских порогов.
Размышляя о том, пошло это во вред или на пользу Руси, Лев Гумилев убежден в следующем: «Если бы Святослав восторжествовал, он превратил бы Киев в базу разбойничьих набегов, в нечто подобное тому, чем был балтийский остров Руга (современный Рюген). Там гнездились славянские пираты, молившиеся богу Святовиту и наводившие ужас на немецких и датских купцов. Пираты воевали со всеми вокруг и в конце концов были уничтожены. Такая же судьба ждала державу Святослава, который враждовал бы с племенами, обкладываемыми данью, и с христианами, обычно казнимыми им. В итоге у киевского князя не осталось бы друзей» (Лев Гумилев. – С.60).
Тем не менее, с уходом с исторической арены язычника Святослава меридиональная экспансия Руси на Юго-Западе все более явственно приобретало характер религиозной и культурной интеграции в Византийское содружество, начатое еще женой Игоря и матерью Святослава великой княгиней Ольгой, с именем и деяниями которой мы связываем упомянутое выше Первое крещение Руси. Мощный геоисторический импульс был дан деятельностью ольговского внука Владимира Святого, осуществившего Второе крещение Руси в 988-989 годах. «Русь крестилась не ради земного счастья, - отмечает российский геополитик Валерий Петров, - а ради спасения жизни в Царствии Небесном. В нем, а не в зыбком земном бытии, увидел русский человек награду за свою суровую и опасную жизнь. Именно Царство Божие, стяжаемое в праведных делах, наделяло благодатным смыслом подвиг жизни в земном мире. Этим измерялся долг и крестьянина, и царя, власть которого, в отличие от западного абсолютизма, была ограничена условием служения Богу» (Валерий Петров. – С.84).
К концу ХI-го века серьезную внешнеполитическую силу стали представлять половцы, вытеснившие из южнорусских степей печенегов и торков. Их стратегическая важность была в полной мере оценена Византией, использовавшей половецкие орды как для разгрома печенегов, так и для сдерживания геополитической (вспомним, что в геополитике нет постоянных друзей и союзников, а есть лишь извечные интересы!) активности Руси. В любом случае, половецкая угроза значительно ослабила русскую экспансию в южном направлении. Лишь в результате походов Владимира Мономаха и Святополка Изяславовича 1103-1111 годов геополитический баланс на этом направлении был восстановлен, а половцы на время утратили стратегическую инициативу.
Однако, в это же время Русь утратила Белую Вежу (бывший Саркел) и Приазовье с Тьмутараканью в 1116-1117 годах, что нанесло непоправимый урон русской геополитике в данном регионе. Интеграция, сменившая экспансию, постепенно актуализировала политическую, династическую и личную враждебность внутри правящих русских элит. Половцы все чаще решают насущные проблемы не на путях войны, а участвуя в русских междоусобицах, как союзники (и родственники) тех или иных княжеских династий. Часть русских князей берет себе в жены половецких княжен. Таким образом, уже к началу ХШ-го века половцы рассматриваются русской знатью (особенно в Киеве, Галиче и Чернигове) в качестве надежных союзников – сородичей. К сожалению, не все русские князья интуитивно руководствовались «золотым правилом» геополитики, относительно внешнеполитических партнеров и интересов, что в конечном итоге и привело к роковой для судеб Руси битве с монголо-татарами в 1223-м году на реке Калке (территория нынешнего Донбасса).
В такой удручающей геополитической ситуации Юг Руси вступал в ХШ-е столетие, век своей трагической гибели. Жесткая блокировка всего южного геополитического луча будет продолжаться достаточно длительный исторический период – вплоть до первой Русско-турецкой войны 1676-1681 годов и знаменитых Азовских походов Петра Великого. В этом плане следует признать сей геоисторический факт закономерным, с одной стороны, и внести достаточно оптимистическую ноту, с другой, - ведь на смену Югу Руси пришел более масштабный проект Юга России, но уже не под властью Киева, а под скипетром Москвы!
На формирование геополитического спектра России на рубеже ХV-ХVI-х веков оказали решающее влияние такие первостепенные исторические реалии, как завоевание Константинополя (Царьграда) турками-османами (1453 год), распад Золотой Орды на ряд независимых ханств (1440-1480-е годы), подчинение Османами Крыма (1475 год), уния Польши и Литвы (1447 год), а затем их слияние в Речь Посполитую (1569 год).
После взятия Казани Иваном IV-м Грозным в 1552-м году открылась реальная возможность возобновления южной геополитической стратегии, выражением которой стали бескровное взятие Астрахани (1556 год) и выход к Каспию, добровольное подчинение Кабарды на Северном Кавказе (1557 год) и выход к низовьям (устью) Терека, что упорядочило отношения России с Персией (Ираном).
Одновременно России пришлось отражать на своей территории крымско-татарскую (1521-1688 гг.) и крымско-турецкую (1569-й год) экспансию. Именно Османская империя превращалась в главного геополитического соперника на Юге. Причем, историческая инициатива в этом геополитическом конфликте, без всякого сомнения, принадлежит Стамбулу. «Однако после воссоединения Украины с Россией, - отмечает Юрий Победоносцев, - борьба русского народа с крымско-турецкими захватчиками постепенно стала переходить из оборонительной к наступательной фазе. В результате чего, с 1676-го по 1878-й год между Турцией и Россией произошло десять кровопролитных войн» (Юрий Победоносцев. – С.25).
На рубеже ХVII-ХVIII веков Россия начала свое неуклонное продвижение к «теплым морям». С 1686-го по 1700-й годы длилась вторая Русско-турецкая война, в ходе которой Османская империя впервые была вынуждена защищаться на собственной территории. «В конце ХVII-го века усилившееся Российское государство, - указывает историк Александр Шубин, - продвигалось к Азовскому морю, хотя на этом пути были как «приливы», так и «отливы». В 1664-м году у Торских соляных озер была организована добыча соли. Солеваров прикрывали Маяцкий городок и небольшая крепостица на реке Казенный Торец, построенная в 1645-м году. С конца ХVII -го века она называлась Тор, а с конца ХVIII -го века – Славянск. В 1697-м году татары разорили здешние соляные промыслы, и выжившие солевары переселились севернее, положив начало городу Бахмут. Нелегко шло закрепление этих мест за большой Россией» (Александр Шубин. – С.51).
В 1687-м году русские войска под командованием князя Василия Голицына направились в Крым. После постигшей поход Галицына неудачи начались Азовские походы русской армии и флота во главе с царем Петром I (1695-1696 гг.) в ходе второй Русско-турецкой войны, предпринятые с целью выхода к Азовскому и Черному морям и обеспечения безопасности южных границ России. Во время первого, неудачного, из них Петр лично обследовал местность вокруг нынешнего Ростова-на-Дону и изучил экономический потенциал будущего нашего Великого Края – Донбасса.
В 1696-м году молодой царь возглавил второй поход на турецкую крепость Азов. Теперь он уже вел против досаждавшего России османского форпоста мощный флот, созданный героическими усилиями россиян на вновь организованных верфях на Дону и его притоках. «Основной базой строительства флота тогда служил Воронеж. Десятки больших военных кораблей, более тысячи малых транспортных судов – такой была эта флотилия. В устье Тимерника Петр организовал ремонтную судоверфь, где приплывшие по Дону из Воронежа корабли дооснащались оружием и ремонтировались после трудного перехода, перед тем как устремиться навстречу противнику. На этот раз поход оказался успешным – Азовская крепость была взята. Россия сделала первый и достаточно уверенный шаг к южным морям» (Геннадий Беленький. – С.6). Азов, а также вновь построенные Петром городки – Таганрог, Павловский город, Миюс – остались за Россией, но от притязаний на Керчь Москве пришлось отказаться. Позднее, уже в ходе Северной войны (1700-1721-е гг.) Петр предпримет стратегическую «разведку боем» по западному берегу Каспия в направлении Ирана.
Развивая геополитическое наследие Петра Великого, выдающиеся государственные деятели России Александр Безбородко и Григорий Потемкин в 70-е годы ХVIII-го века разработали новую внешнеполитическую доктрину русского правительства – так называемый «Греческий проект». Данную геополитическую инициативу полностью поддержала императрица Екатерина Великая. Грандиозный и дерзкий по своей сущности данный проект предусматривал полное разрушение Османской империи и учреждение новой Византийской империи: на месте Стамбула опять бы обретался Константинополь (Царьград).
В ноябре 1768-го года в развитие этой идеи был разработан план пятой Русско-турецкой войны 1768-1774-го годов. На престол «восстановленной» Византийской империи предполагалось возвести младшего внука Екатерины – великого князя Константина (ему и имя было дано соответствующее!) Павловича. Инициаторами войны стали турки, предъявив России претензии за незначительный пограничный инцидент. Результатом войны стало сокрушительное поражение Порты и вхождение в состав Российской империи Новороссии, Северного Кавказа и Крыма. Итогом войны стало подписание 10-го июля 1774 года Кючук-Кайнарджийского мирного договора (Юрий Победоносцев. – С.28).
В результате Юг России превратился в широкую геополитическую дугу, протянувшуюся от нынешнего Приднестровья на западе до Азова на востоке, в центре которой располагалась территория бывшего Дикого поля – нынешнего Донбасса.
Новый поворот геоистории пришелся на конец ХIХ – начало и весь ХХ-й век, когда Россия фактически «сдулась» в некую геополитическую «малую форму» в варианте Российской Федерации. Но именно в наши дни, когда происходит ожесточенная борьба за подлинный исторический Юг России, мы участвуем в гигантском по своему масштабу процессе восстановления российской геоисторической идентичности, в возврате к подлинным Историческим Смыслам и нашей Исторической Правде!
Литература:
1. Беленький, Геннадий. Ростов-на-Дону. Город у Тихого Дона. Краеведческие очерки /Г.Беленький. – Ростов н/Д: Сигма, 2005. – 288 с.
2. Геополитика /Авторы – сост. В.Баришполец, Д.Баришполец, В.Манилов; Под общ. ред. В.Манилова. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 2002. – 624 с.
3. Гумилев Л.Н. От Руси к России /Лев Гумилев. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. – 392 с.
4. Ивашов Л.Г. Россия или Московия? Геополитическое измерение национальной безопасности России /Л.Ивашов. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 416 с.
5. Петров В.Л. Геополитика России (Возрождение или гибель?) В.Петров. – М.: Вече, 2003. – 464 с.
6. Победоносцев, Ю. Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918 гг.) /Ю.Победоносцев. – М.:АСТ: Астрель, 2010. – 415 с.
7. Смирнов А.С. История Южной Руси /А.С.Смирнов. – М.: Алгоритм, 2008. – 352 с.
8. Шубин А.В. История Новороссии /А.В.Шубин. – М.: ОЛМА Медиа Групп, 2015. 480 с. Поделиться в соцсетях:
Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции
Новости
