Перемирие окончено?

27 октября, около семи вечера вооруженные силы Украины открыли огонь по жилым кварталам Макеевки. По сообщению городской администрации, в результате обстрела двое горожан погибли. Пятеро – ранены, в том числе, шестилетняя девочка. Обстрелами повреждены четыре многоквартирных дома и детский сад.

Возле дома № 38 по улице Коккинаки суетятся коммунальщики. Убирают обломанные ветви, сматывают упавшие провода, разбирают побитый шифер. Крыши на углу дома почти нет – снаряд попал точно в ее нижний край, чудом не влетев в квартиру.

- Здесь была моя мама, - даже через двенадцать часов после трагедии Людмила растерянным взглядом обводит родную гостиную, как будто не может ее узнать.

Опознать вчера еще уютную комнату, в которой сегодня из мебели остался один скошенный старый шкаф, подпертый обломками кирпича, а потолок угрожающе шуршит осыпающимся строительным мусором, действительно тяжело. Дом, построенный в середине прошлого века, такого «подарка» на старости лет не ожидал, и теперь жалобно поскрипывает перекрытиями.

- Танковый снаряд, что ли, или мина 120-я, - говорит мужчина в военной форме, оценивая через разбитый балкон вероятное направление стрельбы. – Тут же напрямую до «промки» (промзона между Авдеевкой и Ясиноватой, где постоянно происходят столкновения вооруженных сил республики и ВСУ – прим. ред.) километров шесть, не больше.

Прошлым вечером 78-летняя бабушка Галина Ивановна Манякина осталась одна, проводив детей и внука на службу. Включила телевизор, около семи позвонила дочери.

- Она говорит: «Бахает». Я ей – «Бери одеялко и иди в коридорчик». Только она вышла, как и прилетело. Слава Богу, мама живая! Сердце схватило, но соседи откачали, «Скорую» вызвали. Узнать бы врачей, что приезжали – им поклониться, спасли, - продолжает Людмила. – Теперь, наверное, окончательно в казарму переберемся. Что-то, наверное, сделают, но дом очень старый, кроме крыши надо будет проверять все несущие конструкции, еще и все водой позаливало. А утром были из города, говорят: «Здесь ничего страшного». Как такие люди у власти оказываются?! И еще один, из райсовета кажется, говорит, мол, это не к нам, это к Порошенко. Ну, ничего, я до всех дойду!

Судя по интонации, эта женщина только отходит от шока, а комиссии по оценке ущерба, представители которой беспомощно топчущейся на лестничной площадке, еще предстоит пережить в общении с ней нелегкие минуты.
Снаряд попал в жилой дом. Военных объектов в ближайшей округе нет и никогда не было/Фото Игоря Иванова

Оставив их, едем в соседний район к Газетному переулку. По городским дорогам туда минут десять, но по прямой это всего на пару километров глубже в тыл, и вот именно этого расстояния для безопасности не хватило. Во дворе тоже оживленно. Из большой армейской палатки выглядывает дымоход буржуйки, а лист бумаги на входе свидетельствует, что здесь каждый желающий может попить чаю и согреться.

- Этой ночью здесь никто не ночевал. Наверное, не разобрались что это - для всех желающих. Только мы погреться по очереди забегали. А сегодня может и будут – не все же могут куда-то уехать, - рассказывает молодой румяный МЧСник.

- А Верка как раз дите со школы музыкальной пошла забирать, а тут… Хорошо, хоть газ не взорвался, а то б и дома не было, - женщина с двумя ведрами осколков останавливается, чтобы перекинуться парой слов с соседками.

Война ли, мир ли, а у женщин всегда найдется время поговорить о житейском, да, хотя бы о стеклах, оставшихся целыми после обстрела.

- Вон, видишь на трубе сварка, - крепкий мужчина в синей шапочке показывает пальцем на остатки газовой трубы, к которой работники «Донбассгаза» споро примеряют новую, - Это в прошлый раз перебило, в 14-ом. Вчера ребята говорили, что из САУ стреляли. Сколько ж они бьют? От нас до Авдеевки же километров двадцать.
Разбор завалов после обстрелов привычная работа для местных коммунальщиков/Фото Игоря Иванова

- То по дороге двадцать, а так-то ближе, - поправляет его стоящий рядом пенсионер. – Он видно через дом пролетел и тут на излете попал, вон, прям в козырек. Мне вечером зятек дочку с внуками привез. Говорит, бахало как в четырнадцатом, так они руки в ноги и ко мне.

- Не слышали, девочка та выжила? Вечером писали, что ребенка ранили. Вчера быстро приехали, молодцы. И пожарники, и скорые ездили… Ну, что она делает?! Порежется же, - сам себя на полуслове обрывает наш собеседник и трусцой бежит к подъезду.

На четвертом этаже, видимо, супруга убежавшего, как раз начала вынимать осколки стекла из оконного профиля, и хозяин квартиры, до того вольготно прогуливавшийся, чтоб не мешать уборке, решил взять опасную часть операции на себя.

- Чтоб они сдохли, те сволочи, - в выражениях, неожиданных для благообразной престарелой дамы комментирует ночной обстрел старушка хорошо за 70.
– Это ж надо, какого горя людям натворили.
Макеевка. Жилой дом. От крыши ничего не осталось /Фото Игоря Иванова

Впрочем, после тяжелой военной ночи эмоции переполняют далеко не всех. Страх прошел, с убытком и ущербом уже смирились, через разбитые окна видно, как в квартирах идет уборка, а некоторые уже заделывают проемы фанерой. Власти обещали помочь с остеклением, но очевидно, что какое-то время придется жить так, а значит, каждый утепляется, как может. Говорят, к концу дня может дадут отопление и газ.

Жизнь продолжается. «Минская подгруппа» готовится к видеоконференции, политики – к очередным заявлениям, жители поврежденных домов – к холодам, население республики – к горячей зиме.

Екатерина Шило
© Les.Media

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции