«Свобода – это рабство»: Киев «обезопасит» информацию

Похоже, что в активе у президента Украины Петра Порошенко образовались собственные, без всяких натяжек диктаторские законы, датированные, правда, не 16-м января, а 25-м февраля. Именно в этот день, своим указом, Порошенко ввел в действие Доктрину информационной безопасности, ранее утвержденную СНБО. Судя по всему, этот документ станет логичным финалом президентской зачистки украинского медиа-пространства и окончательно закроет вопрос о свободе слова в Украине.

Крайне примечательно, что бороться с проявлениями «гибридной войны», на Банковой вздумали не весной 2014-го года, когда, по итогам вооруженного государственного переворота, от Украины откололся полуостров Крым и начал отрываться Донбасс, но почти три года спустя, когда повестку дня все чаще стал заполнять вопрос о досрочных парламентских выборах, а рейтинги партий власти упали ниже уровня статистической погрешности.

Но официальная цель разработки документа – это, конечно же, не создание очередного механизма с целью удержания власти в руках представителей узкого олигархического круга лиц, но «уточнение принципов формирования и реализации государственной информационной политики, прежде всего по противодействию разрушительному информационному влиянию Российской Федерации в условиях развязанной ею гибридной войны».

В стане псевдолиберальных журналистов, работающих в СМИ, лояльных по отношению к правящему режиму, однако не принадлежащих его представителям напрямую, эта оговорка вызвала бурю негодования. Ведь еще свеж в памяти пример заморенного властью радио «Вести», доказавший, что одной лишь лояльности недостаточно. На Банковой жаждут тотального контроля информационного пространства. Кроме того, многие «либеральные» журналисты имеют обыкновение поддерживать официальный Киев в деле войны, но жестко критиковать за недостаточное финансирование армии, коррупцию в Минобороны, «крышевание» контрабанды и другие болезненные, но столь прибыльные явления. Но уже и это, в контексте «расшатывания лодки», совершенно недопустимо.

Уверенности в завтрашнем дне, этой публике не внушает и тот факт, что Доктрина, по сути своей, является лишь неким холстом, на котором власть позже нарисует то, что ей вздумается. Неясные и размытые формулировки, общие фразы и полнейшая неопределенность – вот, что представляет собой этот документ.

Не очень, к примеру, понятно, что конкретно предпримут СБУ и украинский Мининформ в случае обнаружения «неправильного» контента на одном из украинских сайтов. С российскими все более или менее понятно. К ним, по новой украинской традиции, гражданам, скорее всего, просто закроют доступ. Пойдет ли речь о полном закрытии сайтов, отъеме лицензий у средств массовой информации, уголовных делах по статье «Государственная измена» или, как в Российской Федерации, владельца ресурса просто вежливо попросят убрать контент со страницы? Пока под Доктрину не подведена соответствующая нормативная база, прогнозировать что-либо крайне сложно.

Впрочем, сегодня украинская власть располагает множеством, как законных, так и незаконных рычагов воздействия на СМИ и тех, кто имеет какое-либо отношение к созданию того или иного контента. По большому счету, механизм «общественного порицания», в рамках которого, неугодного журналиста или блогера травят «возмущенными активистами», давно обкатан и замечательно работает. Пример украинского блогера Артура Сенко, который из-за нападок праворадикалов, был вынужден бежать из страны, крайне нагляден.

Иные сторонники майдана из числа медиа-персон уже возмущаются, что согласно букве Доктрины, под информацией, приводящей к «деморализации личного состава ВСУ, паническим настроениям и дестабилизации социально-политической ситуации», можно понимать все, что душе угодно. Ведь разве история с «рюкзаками Авакова» или скандал с опасными и крайне недешевыми минометами «Молот» не способствуют деморализации личного состава ВСУ?

А уж под дестабилизацией социально-политической ситуации, при большом желании, можно понимать даже опубликованную в социальных сетях платежку за коммунальные услуги с очередной монструозной цифрой в графе «к оплате».

Забавно, что даже на столь «патриотичном телеканале», как «1+1», принадлежащем днепропетровскому олигарху Игорю Коломойскому, возмутились информационными инициативами Банковой.

«Извините, а порошенковская Доктрина о контроле над СМИ и свободой слова - вот правда же намного лучше, чем диктаторские законы Януковича? Кастрюли же не запрещены? Активисты и творческая интеллигенция могут быть спокойны?», - иронизирует журналист телеканала Александр Дубинский в своем блоге на «Facebook».

Кстати, юрист и оппозиционер Андрей Портнов упрекнул власть в откровенном плагиате, предложив своей аудитории сравнить украинский документ и тот, что пару месяцев назад был принять в Российской Федерации. «Невооруженным глазом видно, что украинская и российская доктрина находятся в прямой причинно-следственной связи и совпадают по названию, структуре документа, смыслу, его ключевым нормам и срокам принятия», - утверждает Портнов.

В ответ на это, нардеп Виктория Сюмар, которая, как выяснилось, является не только главой парламентского комитета по вопросам свободы слова, но и соавтором Доктрины, разразилась настоящей истерикой, вся суть которой свелась к тому, что документы не идентичны, ведь «у России не получится, а у нас – обязательно».

В целом же, получилось довольно забавно. Зимой 2014-го года, «диктаторские законы» Януковича стали одной из формальных причин для протестов. Людей так сильно убедили переживать за сохранность свободы и демократии, что те пошли забрасывать милиционеров «коктейлями Молотова». А тремя годами позже, они вдруг осознали, что выстроили самую настоящую диктатуру, избавиться от которой уже практически невозможно. Таким образом, борьба единиц за свободу, которую никто особенно не ограничивал, обернулась для миллионов настоящей трагедией.

В то же время, весьма печально, что и Донецкая Народная Республика, которая должна была стать антиподом Украины и показать, что общество может быть по-настоящему свободным, на деле, частенько следует ее примеру. У нас, к примеру, тоже существует Министерство информации, решающее, что, когда и почему следует говорить журналистам, закрывают доступ к сайтам и телеканалам, мотивируя это обеспечением информационной безопасности в условиях войны, а «неправильных» спикеров держат подальше от государственных СМИ, притом, что других, за редким исключением, в Донецке не существует.

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции