Покоя не ждите

Когда начала формироваться система власти, каждый сколько-нибудь заметный участник протеста, в зависимости от мотиваций, целей и задач, которые он перед собой ставил, начал проявлять устремления занять то место в этой системе, которое наиболее соответствовало бы его запросам. Министром МГБ я уже побывал, поэтому надо было двигаться дальше (легкая ирония). Я не раз акцентировал внимание на том, что возложив единожды на себя ответственность за происходящее, я не мог не нести ее и за будущее, и когда по ряду субъективных и объективных причин кандидатурой на пост главы государства стал Александр Захарченко, я очертил для себя поле деятельности, исходя из понимания своей роли и возможностей. Я уже писал не раз, что помимо борьбы с киевским режимом мы неизбежно становились перед фактом необходимости формирования нового общества, и мне хотелось бы, чтобы это новое общество было лучше и справедливее. Поэтому я, не прекращая решения военных задач, включился в общественную деятельность, встречался с коллективами, студентами, выступал много публично, роняя в массы принципы, которые хотелось бы видеть в новом формате. При этом мне приходилось тщательно наблюдать все происходящее вокруг, анализировать любые аспекты тенденций и явлений. Ведь недостаточно пытаться установить обратную связь с общественностью, нужно понимать и окружение, с которым тебе придется строить новую жизнь.

В разгар боев на виду только те, кто воюет и командует. Им все внимание и, если хотите, почет. Но есть и другая плеяда людей, чье участие неизбежно востребовано при строительстве мирной жизни. В процессе начали вырисовываться кандидатуры на те, или иные государственные посты, и причем выбор был не особенно велик. Список формировался все больше на основе «самовыдвиженцев»: людей деятельных, активных, видимо исповедующих наши идеи, демонстрирующих готовность включиться в работу, даже, зачастую, не по профилю. Но разобраться с их мотивациями еще предстояло. Зная человеческую природу, особенно тщательно обращалось внимание на те направления, где имелись возможности под прикрытием официальной деятельности, или параллельно с ней, подсесть на коррупцию. А предпосылки были. Вице-премьер по экономике сразу подгреб под себя ритуальные услуги: хорошо сориентировался в современных реалиях. Его правая рука, тогда и сегодня один из министров, тоже сходу полез в зарабатывание. Приведу случай в качестве примера: только отбили Ясиноватую, только начали налаживать мирную жизнь, восстанавливать работу служб, как выяснилось, что до войны в этом городе муниципальные коммунальные службы перешли в частное ведение, и специалисты были оформлены в фирму, которая не могла существовать в военное время. Ну, сами посудите: тут бомбят, и тут же услуги оказывают? Но потребность ведь в коммунальщиках не исчезла, и мы приняли решение выделить часть средств, направляемых на бригаду «Восток», комендатуре для поддержания этой работы. Деньги, на самом деле, смешные, но у людей и этого не было, поэтому специалисты пошли работать. И как только процесс был налажен, вдруг коменданту – звонок от этого деятеля: «Вы залезли в мой карман». Он даже растерялся от неожиданности.

Таких примеров было очень много, и все это невероятно тревожило: с этими общество нового типа построить будет сложно. Поэтому постепенно мои функции начали прорисовываться. Мы много рассуждали, особенно с министром МГБ Андреем Пинчуком, об этапах становления, болезнях роста, законах и закономерностях, которые действуют в ситуациях, подобных нашей. Мы говорили, что нам придется наблюдать процессы формирования новой элиты, период накопления грязного первичного капитала, передела сфер влияния, перераспределения материальных потоков. Отсылаясь к научному подходу, мы утверждали, что это неизбежно, но наше сознание и совесть противились этой простой и холодной логике – происходящее и наша в нем роль идеализировали наш внутренний мир. Да, мы понимали неизбежность этого, и, рационально рассуждая, даже признавали некоторую желательность: старую элиту нужно было вытеснять, заменяя новой, которую нужно было лепить из «местного материала». Но за такими рассуждениями всегда вставал вопрос, что процессы формирования новой «элиты» нужно контролировать, а иначе наформируем, особенно при таких примерах. И тогда я заявил о своих претензиях на такое место в системе власти, которое, при объединении усилий, позволило бы осуществлять этот контроль. Тем более, что опираться и было, и есть на кого. Даже не я произнес эту фразу: а давайте создадим Совбез (в Луганске, кстати, его нет). Как решили, так и сделали. Захарченко эта идея не очень понравилась, и он попытался сразу ограничить мои возможности: предложил взять на себя контроль за оплатой за газ со стороны потребителей, и за распределением гуманитарной помощи (?????). Я вежливо поблагодарил и пояснил Саше, что у Совбеза другие функции.

Министерство МГБ и Верховный суд разработали проект закона о Совбезе, вынесли на Народный Совет, где он был проголосован, и документ лег на стол Захарченко. Лежит неподписанным до сих пор, вот уже более полутора лет. Работа в рамках Совбеза предполагала объединение работы МГБ, МВД, прокуратуры, военных – реальной работы. Но она была сорвана. Причина? Нежелательность формирования второго центра силы. Кто-то очень не хотел быть ограниченным в возможностях, и в результате мы теперь говорим об оторванности власти от народа и ее коррумпированности. Наблюдая эти процессы, и не имея возможности существенно влиять на ход событий, Андрей Пинчук и его коллега министр МВД сложили с себя полномочия и убыли. Стало понятно, что эта должность секретаря Совбеза стала носить сугубо номинальный характер. Но если мы сейчас о чем-то говорим и наблюдаем мою полемику с моими оппонентами во власти, то значит меня не смутила тогда эта ситуация, и я сумел даже в тех условиях организовать работу таким образом, чтобы потенциал, накопленный нами, и прежде всего человеческий, не пылился на полках. Моего личного авторитета хватало, чтобы преодолевать эту номинальность и работать по нескольким направлениям, хотя, разумеется, эффективность этой работы меня не удовлетворяла.

Мы не сумели воспрепятствовать возникновению ряда болезней, но вскоре поняли, что угроза подобралась не только в виде властно-чиновничьей оторванности. Скрытая угроза притаилась за отформатированными лозунгами, причесанными публикациями, выхолощенными сюжетами. Складывалось впечатление, что из людей стремятся вынуть тот дух, ту пассионарность, которые и сделали всю основную работу. Хаотичная внутренняя политика, несовершенная работа с общественным мнением, отход от первоначальной риторики привели к дезориентации населения, а неопределенность минских процессов и недостаточно правильное их освещение усугубили ситуацию. Мы начали стремительно терять доверие народа к власти, а теперь еще и к России. Поняв, что борьба с коррупцией сейчас не самое главное, и нужно спасать дух, мы использовали созданную нами на заре протеста общественную организацию, встроились в тренд, выявив скрытые признаки подготовки к выборам, и используя это как повод для активизации, встряхнули общественное мнение. Был разработан план, предусматривающий поэтапное усиление нажима, задействованы наши активы на местах. Этот план включал в себя, в первую очередь, концентрацию риторики, даже с осознанием определенных рисков в связи с ее некоторой радикализацией, распространение четко выраженной пророссийской наглядной агитации, создание ограниченной филиальной сети организации. Использование негосударственной общественной организации позволило бы нам избежать последствий в виде обвинений в отказе от минских позиций, и в то же время не несло в себе угрозы существующей системе власти. При этом, по нашему мнению, нашим политическим оппонентам не помешала бы встряска по вполне известным причинам. И если мы чего-то добились, то значит план, хотя бы и отчасти, сработал.

Это не продукт рационального мышления – это крик души. За такие вещи могут посодействовать и в ускоренной отправке на тот свет, но другого выбора и выхода у нас нет. Так случилось, что власть закапсулировалась сама в себе и стала отдельной кастой. Это хоть и нежелательное, но все же спрогнозированное явление – так всегда бывает, когда нет контроля со стороны. Да и элита у нас все больше получается странная, но это не есть самая главная проблема: рано или поздно все подчистится и подкорректируется. Бандиты девяностых тоже цивилизовались, а наши претенденты в элиту - не бандиты девяностых. Необратимым может стать утрата у людей веры. Сознанием людей не нужно манипулировать, с ним нужно взаимодействовать. Апатичная, уставшая и потухшая земля нам не нужна, и поэтому, можно сказать, что Совбез спел свою последнюю лебединую песню, а дальше работой будут заниматься «Патриотические силы Донбасса – бригада «Восток». Не стоит представителям наших политических конкурентов и их наставникам слишком переживать по этому поводу: участвовать в выборах в наши планы не входило и не входит – правила знаем. Но покоя не ждите. Поделиться в соцсетях:

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции