Нужно дергать сознание людей и будоражить их воображение. Необходимо, повторюсь, не упустить момент и сделать происходящее осмысленным. То, что подводится под основание происходящего на Востоке Украины, при всем разнообразии подходов, - от глобалистских, до местечковых, - не является ни полным, ни соответствующим сути. Чаще всего то, что об этом предполагают, в том числе и то, что тщусь говорить об этом я - только попытка приблизительной подгонки, вызванная недостаточным пониманием всей полноты сил, вовлеченных в процесс, и мотивов, руководящих этими силами. При этом под силами следует понимать не наше традиционное "силы и средства", а нечто большее. За видимыми вещами скрыто подчас то, что обнаруживает себя только после тщательных поисков. Наши рассуждения о причинах и следствиях этого явления, которое гораздо больше, чем конфликт, а также наши решения и действия, как эмпирическая сторона процесса - и есть этот поиск. Для тех, кто ним заражен - свойственна двойственность и непоследовательность, как для идущего наугад путника. Не путается и не ошибается только тот, кто на самом деле ничего не ищет - он доволен. Он доволен, что появился такой набор информповодов, из которого можно извлечь все, что универсально подходит для любого взыскательного потребителя. Либерал, в его современном понимании, найдет свое; националист, хоть с имперскими замашками, хоть без - свое; социалисты, анархисты и даже консерваторы - всем удоволит эта сборная солянка.
Взгляните на ситуацию под другим углом зрения: мир раскрыл карты. Обнажилось все, что было скрыто, причем, во всех сферах: в сфере политики проявились гегемоны с их претензией на окончательное мировое господство, выраженной в разных формах, но всегда прикрытой лучшими намерениям (нацисты Германии, по крайней мере, не лукавили и не скрывали своих истинных намерений). Китайцы, так те, например, планируют достичь мирового господства очень оригинальным способом: когда американцы примутся утверждать окончательную фазу своего мирового господства и спровоцируют ядерную войну, то китайцы в силу их численного превосходства остануться единственными выжившими и сохранившими признаки цивилизации, что автоматически обеспечит им неоспоримые преимущества. Это просчитано и научно обосновано. Впрочем, китайцы в своей истории часто брали измором. В сфере культуры и развития цивилизации все стало, и те, кто считался флагманами мирового цивилизационного прогресса, продолжающие считаться ними уже чисто инерционно, обнаружили полное бессилие. В 1968 году немецкий философ Мартин Хайдеггер в интервью журналу "Шпигель" на вопрос о путях развития европейской культуры, к которым он относился очень пессимистически, ответил: "Надежда у нас могла бы быть, если бы существовал Бог. Я не знаю, есть ли Бог, но мы должны жить, прислушиваясь в сторону возможного откровения возможного Бога". Уже тогда выдающийся человек понимал, что завершился не только расцвет, но и продуктивность европейской культуры. Победила америка. Именно с маленькой буквы, потому что речь не о стране, а о выбранном идеале. Величайшие мыслители, создававшие конструкцию духа, остались по другую сторону от мировой эволюции - их время замерло, а развитие получила параллельная реальность. Наступила эра паюсной икры, о которой говорил Мережковский, пришел Великий мещанин, прихода которого опасалось все разумное, доброе, вечное. Это произошло по всему миру: рационалистская утилитарная философия современной жизни - от ложки до унитаза, - победила почти всюду. Но натолкнулась на неожиданное сопротивление там, где оно уже и не предполагалось - на европейском Востоке. Было бы неточно назвать это место на карте Россией, поскольку дух, вызвавший сопротивление, присущ не только ей одной.
Территории, входившие в состав бывшей Российской империи, так и не познали в полной мере счастья капитализма, имеющего склонность дробить и растворять в своей среде любую насыщенность. Сила мысли и сила духа вязнут в паутине законов его существования, его диалектика вбирает в себя все достижения мировой цивилизации, превращая их в эстетический придаток. Но крепостная Русь всего лишь двадцать с небольшим лет как носит на себе эту сыпь, вызывающую постоянный зуд и желание почесать. И сейчас мы, как мне кажется, стали с вами свидетелями бунта против прививания нам даже не ценностей, а целой философии, противной нашему естеству. Под "нашим" я сейчас понимаю не то, что мы привыкли и слышать, и говорить в последнее время. Я сейчас о том, что давно и надежно забыто. Я хочу предложить что-то вроде гипотезы, в основе которой лежат крамольные мысли. С течением времени, то ли от частого использования не по назначению, то ли, наоборот, от полного забвения истинных смыслов, мы наделили привычные слова другими значениями. Так, анархизм стал синонимом анархии, славянофильство - синонимом национализма, нигилизм - синонимом разрушения. Есть много понятий из прошедшей российской культурной и философской традиции, смысл которых искажен, но токи, породившие эту традицию, остались, сохранив свой недюжинный потенциал. Русский народ, к которому я по упрямству отношу и украинцев, имел свое предназначение и свой путь, отличный от западного, и так с него и не сошел, хотя и временно утратил ощущение реальности, как путник в пустыне, принимающий миражи за действительность. Таким миражем стали для него так называемые европейские ценности, которые для думающих европейцев уже давно не представляют никакой ценности (умышленная тавтология). Так было всегда: бироновщина, павловщина, западничество - всегда на Руси-матушке ощущалось влияние Запада, и поклонение ему. И этому противостояло что-то исконно русское. Славянофилы, черпавшие вдохновение в Московской Руси, славянофилы, черпавшие вдохновение в Петровской Руси, анархисты, нигилисты, народники, толстовцы, Радищев, Аксаков, Соловьев, Хомяков, Чернышевский, Добролюбов, Герцен, Белинский, Писарев, Достоевский, Бакунин, Кропоткин и многие другие. И народ. И в этом противоборстве сохранялось то, что в измельчавшем Западе, отдавшемся на волю новым богам, перестало существовать.
Это невозможно заставить выпасть в осадок натуралистическим способом, невозможно обнаружить в другом волновом спектре - это очень неуловимая субстанция, но она и делала нас отличными от других. И продолжает делать. Дух существует и распространяется без нашего желания. Я сейчас не о Духе, как ипостаси Бога. И Украина носит в себе этот дух в полной мере. Когда я говорю об украинской государственности - это одно дело. Ее не было, и не было даже предпосылок к ее возникновению. История становления мировой политической конфигурации берет свое начало в раннем средневековье, и почти неизменна по настоящее время. Периоды, когда Россия включала в свой состав, например, Польшу, Финляндию, Прибалтику - ситуативные случайности. И Украина всегда входила в чью-то сферу влияния - так распорядилась историческая судьба. Это вовсе не повод упрекать меня в том, что я пытаюсь умалить качества украинского народа: государственность, и даже нация - это не народ. Украинский народ выживал в условиях, которые были в отношении к нему чрезвычайно агрессивны - и сохранил себя со всеми признаками народа русского (от слова Русь, а не Россия), родоначальником которого он по праву и является. Может, это показательный пример того духа, о котором я пытаюсь, и не умею сказать. Львовские цеховики второй половины 16-го века спасали православие, создавая братства, неграмотные православные попы, не имевшие подчас даже отпечатанного евангелия в своих приходах, умирали от рук поляков, устроивших гонения на православие по всей территории Украины, старый князь Вишневецкий, дети которого, чтобы получить места при польском дворе приняли католичество, открыл в своем поместье типографию и печатал православную литературу. Курбский, бывший сподвижник Ивана Грозного, стал полемистом и единственным православным философом на Украине конца 16 века. Но это все из истории духа, но не из истории государства - его не было. А так ли это, как казалось, важно? Пришел период - и украинская элита растворилась в российской, но угроза народному духу была устранена. То, что взамен владычеству польскому пришло владычество российское - для простого народа осталось почти незамеченным. Разве что стало меньше арендаторов - страшного бича украинского холопа, - которым отдавались в аренду поместья на откуп. С наступлением нового периода Украина, как часть теперь уже Российской империи, продолжила бороться с Западом, сохраняя и культивируя свои ценности.
Ни общинное сознание русских, ни хуторское украинцев не являлось хорошей почвой для восприятия той государственности, которая была свойственна Российской империи. Народ не возводил государственность в ранг вселенского блага - он ее терпел со свойственным только русским терпением, а иногда бунтовал, но бунтовал против нее, как против машины, подавляющей в человеке человека, его личность, его индивидуальность, его свободу. Свойство бунтовать против всего, что подавляет свободу - это как Юрьев день для русского. Только свобода русского и свобода европейца - свободы разные. Особенность русской души - странная особенность, - он может терпеть несвободу социальную, но не смириться с несвободой духовной. Возможно, корень этого таится в православной традиции, которая культивирует мысль, что можно быть в кандалах, но свободным. И это касается не только свободы от страстей. И это, наверное, не истребимо. И сейчас, после того, как на протяжении последних двух десятков лет мы сталкивались с очень специфической несвободой - мы отреагировали. Что я понимаю под этой специфической несвободой? Наверное, это совокупность различных факторов влияния на сознание, когда под вывеской обретения социальных свобод нас понуждали долго принимать чужую правду. Сейчас я об украинцах. И здесь чуткое подсознание, подстегнутое этим особым духом русского человека, взбунтовалось: против навязывания чуждых ценностей, против капитализма, против, черт возьми, рекламы, против пропаганды, против несправедливости, против преступной власти, против ощущения, что тебя пытаются переформатировать под рамки чуждого тебе человека. Но несовершенное сознание создало в своих недрах форму протеста, выбрав для этого доступный материал. Вот сейчас, наконец, гипотеза: майдан случился, как протест русских людей против попытки сделать их, как ни парадоксально, не русскими. Взбунтовался дух, сознание ощутило порыв, и неосознанно трансформировало его в подсказанную со стороны форму. Так случилось, что наложился ряд причин, но движущей силой стало неприятие народом неволи, от которой он попытался сбежать в Европу, не понимая, что именно от нее она и исходит, и что именно ее он и испугался, не разобравшись ни в себе, ни в ситуации, как это бывает почти постоянно.
Догадываюсь, что можно сказать по этому поводу, но то, что я наблюдаю, заставляет меня думать, что причины происходящего глубже, чем мы привыкли понимать, апеллируя к политике - это что-то духоборное. Политика в данном случае играет роль подстрекателя, направляя энергию в нужное ей русло. Тем более, что выступление на Донбассе, если вглядеться в детали, носит ту же подоплеку. Наше противостояние основано на неприятии маркеров, которые стали идентификаторами сторон. Они сами по себе достаточно весомы, невероятно значимы: и элементы нацизма в ультранационалистической среде, и проамериканская политика киевских властей, и русофобские настроения. Но ведь на то нам и даны на вооружение и здравый смысл, и анализ, чтобы понять, что все может быть гораздо более сложным, а наблюдаемая часть процессов - бессознательная сублимация. Очень самонадеянно с моей стороны лезть в духовные дебри и перечеркивать все видимые причины протеста на Украине. На самом деле они верны, но чем дальше мы отходим от истоков ситуации, тем лучше становится видимым лес, а не только деревья, и многое приходит в несоответствие. Особенно то, как легко поменялся вектор: от протеста против социальной несправедливости (в видимом спектре), до протеста против Донбасса и России. Это может говорить о том, что энергия протеста более глубока, и еще не выработана, и делается все, чтобы направить ее в контролируемое русло. Можно, конечно, покрутить пальцем у виска и сказать, что и того, что эксплуатируется в качестве названных причин конфликта, более, чем достаточно, но я не верю, что люди, которых я знал, вдруг в одночасье лишились своего главного достояния - особого духа, делающего их непохожими ни на кого другого. А этот дух общий для всех нас - и русских, и украинцев. Наши предки верили в особую мессианскую роль русского народа, но соблазны Маммоны от лучших европейских домов на время отвлекли наше внимание. Европа и Штаты теперь настороже, и все делают для того, чтобы энергия русских была потрачена на взаимное истребление. Майданные и прочие провокаторы сумели создать нужный фон. И если поверить в то, что в нашем рациональном мире сохраняются вещи, имеющие надмирное значение, то нужно сделать все, чтобы по окончании этой войны они остались в видимом спектре в виде обновленной духовной платформы. Можно до бесконечности рассуждать о социальных приобретениях, о реформах, об уровне жизни, но это не заполнит вакуум и не успокоит сердца, которые лучше, чем мозги, разбираются в происходящем. Невозможно в краткой заметке ответить на вопросы, которые толком даже и сформулировать не получается, но попробовать поднять их и спровоцировать людей небезразличных заняться их изучением - попытаться стоит. Разделите мою обеспокоенность тем, что испытание, посланное нам свыше, стараниями отдельных деятелей может превратиться в конечном итоге в подмену, и мы ничего не приобретем, кроме озлобленности и взаимной ненависти. Ее уже в избытке - чего нашим друзьям на Западе и хотелось.
