Украина: вперед в светлое доиндустриальное прошлое!

После майдана многие обозреватели и эксперты говорили о том, что если Украина и идет в Европу, то явно не Европу XXI века. Похоже, они были правы, и пока мир осознает и исчерпывает смыслы эпохи постмодерна и внедряет 5-й технологический уклад, Киев уверенно ведет свой корабль в прошлое.

Экономические и социальные инициативы постмайданной власти уже два года вызывают когнитивный диссонанс у любого, кто хоть немного представляет себе азы действия государственной экономики и комплекса народного хозяйства. Получив в наследство пусть и не процветающую, но вполне жизнеспособную страну команда еврореформаторов с таким азартом взялась за дело, что полетели не что щепки, а целые отрасли производства.

За два года падение промпроизводства измеряется в десятках процентов, вместе с ними стабильно падает и ВВП. А учитывая политические амбиции западников у власти, приказал долго жить и экспортный потенциал. От рынка России и стран СНГ Киев решительно отказался сам, сократив торговлю более чем вдвое, а вход на вожделенные рынки ЕС внезапно оказался заблокирован благодаря подписанному, но не прочитанному, соглашению о евроассоциации .

Совокупность «перемог» майдана, после которой выжить в стране смогут далеко «не только лишь все», формирует в сознании населения и многих обозревателей образ власти, вне зависимости от фамилий и партийной принадлежности, даже не просто как жуликов, а как крайне неумелых жуликов, у которых во время кражи сгорает сам ларек с выручкой и товаром.

Защищать деловую репутацию Яценюка и Гройсмана сотоварищи смысла нет, но, возможно, именно эта деструктивная черта их управленческих навыков и сделала чиновников-неумех западными ставленниками в Киевских верхах.

Если абстрагироваться от горькой статистики, основной лейтмотив экономических преобразований Украины – это деиндустриализация, неловко маскируемая властями под евроинтеграционные реформы. Цель пусть и долгосрочная, но уж очень лакомая для Запада.

Стоит напомнить, что на выходе из Союза Украина получила одну из мощнейших промышленных баз, которая была вполне сопоставима с потенциалом стран Старого Света. 25 лет окололиберально пути сделали свое дело, и к домайданному 2013 году о серьезной конкуренции европейским товарам со стороны украинского производителя речь не шла. Но для новой колонии, которую в тот момент Штаты уже мысленно присоединили к перечню подконтрольных стран, страна оставалась чрезмерно развитой: тяжелое машиностроение, космические технологии, участие в российских программа развития авиации и ВПК.

Собственно эти отрасли и были ускоренно ликвидированы , как «верблюд, не проходящие в игольное ушко евроинтеграции». Металлургия под воздействием неблагоприятных условий на внешних рынках постепенно сдает позиции сама. Правительству здесь главное надеяться на продолжающуюся стагнацию и «подталкивать» некогда главную экспортную отрасль страны повышениями тарифов и всяческими политическими инсинуациями в газовых вопросах, из-за которых, собственно, металлурги и химики лишились дешевого топлива и конкурентных преимуществ в 2014 году.

Пока не до конца решен вопрос с еще одной базовой отраслью украинской промышленности – угольной. Одним из первых реформаторских шагов Яценюка был отказ от государственных дотаций углепрому. Можно долго и обоснованно спорить о плюсах и минусах этой системы, но ясно одно – если бы отрасль хотели реформировать, то была бы проведена подготовительная работа по адаптации сопутствующего законодательства и экономики предприятий к новым условиям. Просто вычеркнув средства на зарплаты и развитие из госбюджета, Арсений Яценюк обозначил вектор на скорую ликвидацию угольных предприятий.

Углепром – отрасль крайне инертная, где годами необходимо вкладываться в капитальное строительство и подготовку очистного фронта прежде, чем получить отдачу. Последние два года этого не делалось, но предприятия, пока, худо-бедно работают за счет задела прошлых лет. Кроме того, если ликвидировать государственный сектор достаточно просто – запас прочности там ограничен, то есть еще частные компании, которые наверняка не захотят так просто расставаться с активами. Добить украинских угольщиков решила НКРЭКУ, которая инициировала введение ренты на добычу угля под предлогом «внедрения мировых практик».

Авторы инициативы делают вид, что не в курсе, что в мировых практиках XXI века добыча угля подземным способом становится вообще архаизмом. Мощнейшие месторождения в Австралии и Африке, диктующие цену рынкам, ведут как раз более дешевую открытую разработку. Плюс, основная масса запасов в Украине сосредоточена в средних и маломощных пластах.

Достоинства украинского угля – в том, что его не нужно вести за три моря, именно на него рассчитаны местные ТЭС, и, в конце, концов, наличие собственной добычи – это и есть та самая энергонезависимость, которой бредят самостийники с 91 года. При этом себестоимость никогда не будет бросовой, как хотелось бы кому-то. А введение ренты неизбежно подымет этот показатель, что автоматически снизит рентабельность угледобычных предприятий. Для госсектора и небольших частных компаний – возможно до уровня разорения.

Кстати, если вы думаете, что это ударит по карманам олигархов, которым, как все мы знаем, принадлежат угольные компании и теплогенерации на территории Украины, и, частично, в Донбассе, то вы ошибаетесь. Рост стоимости сырья в конечном итоге всегда оплачивает потребитель. Так что грядущее повышение цены на электроэнергию в сентябре – не последнее. Кстати, таким образом Запад попутно расчищает собственный рынок электроэнергии. В Украине она всегда была относительно дешева и в избытке, что позволяло стране поставлять ее в соседние восточно-европейские страны. Со снижением объемов выработки может исчезнуть и этот источник экспорта. Нишу же с удовольствием освоят энергокомпании Германии и других стран.

Деиндустриализационная политика киевских властей, кроме обслуживания экономических интересов кураторов, имеет прямые политико-демографические последствия. Во-первых, страна, не окупающая собственных расходов, становится полностью зависимой от пожеланий кредиторов, что мы видим в преманентной трансформации национального законодательства в угоду МВФ. Во-вторых, уничтожение промышленности ведет к изменениям в классовом составе общества. Из него вымывается путем вынужденной миграции или маргинализации рабочий класс. Пролетариат, который традиционно пассионарен и, поскольку современная техника требует соответствующего уровня эксплуатации, слишком хорошо образован, лишний в будущем «аграрной сверхдержавы» , уготованном Западом выжившему после реформ населению. Ради этого киевское правительство всеми силами рушит существующую индустрию, ради этого ведет войну в промышленном Донбассе и всеми силами препятствует примирению с регионом.

Сто лет назад Владимир Ленин перекроил границы УССР, чтобы разбавить пассивное и малообразованное сельское население пролетарским краем. Сегодня, доставшееся в наследство от Союза промышленное развитие и Донбасс, как место его концентрации, – главные раздражители для носителей сельского сознания, управляющих страной. И именно их, а не постаменты на площадях, постмайданные власти стараются снести любой ценой. Поделиться в соцсетях:

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции