Реиндустриализация Донбасса: социально-экономический потенциал возрождения

Похоже, республика начинает нащупывать собственную тропку экономической политики если не к процветанию, то хотя бы к стабилизации систем жизнедеятельности. Министерство промышленности и торговли обещает вскоре возобновить работу ряда промпредприятий.

«В течение ближайшего месяца на территории республики планируется возобновить работу порядка 10 предприятий. Среди них предприятия машиностроения, металлургии, металлообработки, фармацевтической и химической промышленности», — сообщает РИА «Новости» со ссылкой на источник в профильном ведомстве ДНР. По данным СМИ, речь идет в основном о предприятиях, остановивших работу в начале войны, а также тех, что были вынуждены свернуть производство из-за блокады со стороны Киева.

Исходя из прошлых заявлений Минпрома, речь с высокой долей вероятности может идти, в том числе, о горловском машзаводе и бывшем ДЭМЗ, но названия всех активов пока не называются. При этом еще одной интересной, но, увы, пока не опубликованной деталью, будет решение вопроса собственности предприятий, содействовать восстановлению которых намерено ведомство.

Стоит напомнить, что ДЭМЗ формально принадлежит корпорации «Мечел», но был остановлен собственником еще до начала боевых действий, а очутившись в зоне конфликта, и вовсе оказался брошенным на произвол судьбы. В итоге летом Совмин ДНР принял решение о вводе на предприятие госадминистрации и создании на базе завода госпредприятия «Юзовский металлургический завод». По аналогичному пути власти пошли в и случае с «Горловским машзаводом», на базе которого готовится к работе ГП «Горловский машиностроительный завод им. С.М. Кирова».

Обратите внимание, что бывший в свое время на слуху термин «национализация» в отношении данных активов не упоминается ни в одном сообщении республиканских ресурсов. Напротив, после поднявшейся в украинской и российской прессе шумихи по поводу смены менеджмента ДЭМЗ, и.о министра промышленности и торговли Алексей Грановский заявлял, что если собственник ликвидирует задолженность перед работниками, гарантирует работу предприятия и возместит государству убытки на запуск мощностей, ему может быть возвращен контроль над активом. То есть формально государство на собственность не претендует, а выступает в роли кризисного менеджмента и кредитора в одном лице, услуги которых могут быть оплачены как прибылью производства, так и непосредственно владельцем.

Если распространить ту же логику на ГМЗ, то получается и вовсе любопытная картина. У бывшего ДЭМЗ в собственниках российская компания, которой, по большому счету, ничего не мешает работать в ДНР. В крайнем случае – через аффилированные структуры. А вот собственник Горловского машиностроительного завода - компания Corum Grup Рината Ахметова, и чтобы вернуть завод олигарху придется все-таки признавать республику, не добрым словом, так рублем «неустойки» и будущих налогов. Вероятность такого сценария пока мала, а значит завод у СКМ по факту «взят в аренду на безвозвратной основе», причем, без рейдерства и поводов для крики в духе «караул, грабят».

Логично предположить, что «обкатав» методику на двух заводах, республиканские власти перенесут практику и на другие активы украинских собственников. Пока – брошенные хозяевами по политическим мотивам или из-за боевых действий. Скорее всего, нечто подобное мы увидим и в перечне тех самых десяти восстанавливаемых при поддержке Минпрома активов. Ведь не секрет, что значительную долю указанных отраслей занимал именно крупный частный бизнес, который из Донбасса в 2014 году ретировался.

Если это так, то нас всех можно поздравить как минимум с тем, что в республике появляется государственная экономическая политика, основанная не только на фискальных мерах и сырье госшахт, но и на развитии, которое региону дать может только промышленность. Ведь, как это ни прискорбно, но два года своего существования молодая республика, при значительной экономической независимости от Украины, обеспеченной, в первую очередь украинской же блокадой, шла в фарватере киевских тенденций: деиндустриализация и аграрно-сырьевая экономика. Да, курс не добровольный, как у евроориентированных соседей, а скорее сформированный объективной повесткой дня, но, факт остается фактом. Индустриальный Донбасс сегодня – это, если можно так сказать, промышленные анклавы олигархов, отношения к экономике молодого государства почти не имеющие, значительно сузившийся из-за войны госсектор, основную долю которого представляют ориентированные на Украину предприятия топливно-энергетического комплекса, и малый и средний бизнес, обеспечивающий львиную долю поступлений в бюджет.

До последнего времени, если верить официальным СМИ, усилия госаппарата направлялись сугубо на развитие агросектора. Направление, безусловно, важное, а в условиях войны – первостепенно важное, обеспечивающее если не продовольственную независимость, то хотя бы минимум, необходимый для выживания населения. Но с точки зрения экономики региона, социальной обстановки и государства, увы, не решающее. И, кстати, пример соседней «аграрной сверхдержавы» наглядно показывает, что только сельское хозяйство драйвером государственного роста быть не может по определению – не те климат, технологии и количество занятых в отрасли.

Территория ДНР в основном - это городские агломерации, которые сами являются промышленными кластерами. Сельскохозяйственных районов у нас не много, они значительно менее развиты, и обеспечить все население рабочими местами, а значит и зарплатами, тем более достойными, вряд ли способны.

А это вопросы отнюдь не праздные, о чем свидетельствуют, если отбросить претенциозный заголовок, даже всегда позитивные официальные СМИ. Так, по сведениям госагенства ДАН, цитирующего данные центра социологических исследований «Особый статус», почти половина населения ДНР, 49%, среди проблем республики ставит проблему низких заработков на первое место. Вопрос даже обогнал в рейтингах боевые действия (35%), что говорит явно не о процветании. На третьем месте, кстати, безработица – 28%.

Между тем еще советская статистика утверждала, что одно рабочее место в тяжелой промышленности создает до восьми – в смежных и обслуживающих отраслях. В общем, вывод очевиден, и приятно видеть, что к нему приходят и органы власти.

Конечно, осознание не равно реализации, которая в первую очередь зависит от доброй воли россиян, внутренние рынки которых и будут потенциальным экспортным каналом для существующих и восстановленных промпредприятий. Кроме того, как подсказывает украинский опыт, государственная промышленность означает как минимум на первых парах значительную инвестиционную нагрузку на бюджет, в котором соответствующие средства еще надо изыскать. Да и, опять-таки, по украинской модели, существуют коррупционные риски умышленной убыточности госсектора в угоду интересам причастных чиновников.

Но проблемы, как известно, надо решать по мере поступления, и у республики, в конце концов, достаточно развиты надзорная и правоохранительная системы, которые и должна доказывать свою эффективность в случае подобных перекосов. А то, что помимо сельхозугодий и птицефабрик, у властей дошли руки до машиностроения, химии и металлургии – безусловно положительный сигнал. Для населения, которое получит новые рабочие места с условно достойным уровнем оплаты. Для бизнеса за счет пусть небольшого, но роста покупательной способности в тех населенных пунктах, где восстановится работа производств. И для бюджета, который от государственных предприятий, в отличие от олигархических, будет гарантированно получать налоговые и прочие платежи. А бюджет – это опять-таки социальные гарантии того же населения, комфорт в городах и работоспособная инфраструктура. Вот такой замкнутый круг положительно эффекта реиндустриализации.

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции