Плановая экономика: пережиток прошлого или разумная альтернатива для Донбасса?

Действующие власти республики считают плановую экономику оптимальным вариантом для развития ДНР.

Дискуссии о том, какими должны быть молодые республики Донбасса среди участников «русской весны» начались раньше, чем сами новообразования начали обретать хоть какие-то признаки государственности. И если в политической плоскости общепринятые стандарты особых разночтений не допускают – демократия, выборность лидеров и органов власти в тех или иных формах, то с видом экономической системы не все ясно даже на третьем году после референдума.

«Сегодня перед ДНР стоит грандиозная задача – перейти от рыночной экономики к плановой. Модель плановой экономики продемонстрировала свою стабильность и эффективность на примере СССР. Плановая экономика не знала кризиса, рыночная же в нем живет, - вкратце охарактеризовал вице-премьер и министр доходов и сборов республики Александр Тимофеев различие двух систем. - Планомерное развитие экономики обеспечивает возможность максимально эффективного распределения ресурсов, в то время как «рынок» тратит ресурсы впустую, взращивая капитализм. В условиях рыночной экономики балом правят банкиры, спекулянты и «бюджетные паразиты», в то время как торгово-промышленный комплекс государства не развивается вовсе. Плановая экономика – это наше будущее, которое мы строим уже сегодня. Если у общества нет плана на будущее, то у этого общества нет будущего».

Заявление вице-премьера, пусть оно и было сделано не на заседании правительства или в другой официальной обстановке, бесспорно, заслуживает внимания и анализа.

Планировать надо уметь
Словосочетание «плановая экономика» у современного обывателя ассоциируется, в первую очередь, с советскими временами, которые спустя четверть века воспринимаются обществом весьма противоречиво - вызывая у одних чувство щемящей ностальгии, и заставляя других употреблять презрительный эпитет «совок». Кто-то вспоминает индустриализацию и освоение космоса. Пусть невысокий, но стабильный, а, главное, гарантированный государством уровень жизни для человека, занятого общественно полезным трудом. Кто-то же припомнит чрезмерную зарегулированность экономики, отсутствие мотивации у работников, пресловутую «уравниловку». И то и другое – две стороны одной медали, называющейся плановой системой экономики. Ее признаваемые преимущества – отсутствие или минимальная инфляция, низкая безработица, относительно справедливое разделение результатов труда. А кроме социальной направленности – почти гарантированная реализация долгосрочных дорогостоящих инвестиционных программ. Тут почти нет рисков отказа от дальнейшего финансирования и ухода инвестора (читай – государства). Плановая экономика это гарантированный внутренний рынок сбыта для отечественных производителей. Минусы – отсутствие конкуренции, а значит и прямой заинтересованности в качестве и низкой цене, полная госрегуляция предложения и потребления, которая далеко не всегда способна предугадать реальный спрос или удовлетворить возникающие дополнительные потребности.

Важное обстоятельство, которое носители различных политических взглядов вписывают в достоинства или в недостатки (в зависимости от личной ориентированности) государственно-плановой экономики – это доминирующая роль государственного сектора. Ведь, частной собственности на средства производства в плановой системе, как правило, или нет вовсе, или ее доля минимальна и ограничена она локальными нишами, которые госмонополиям не интересны, а для госпланирования не первостепенны.

Назад в прошлое
Означает ли это, что правительство ДНР предлагает вернуться в прошлое, национализировать фабрики, заводы и шахты, и реинкарнировать Госплан СССР на отдельно взятой территории? Скорее всего, нет. Мир изменился. В чистом виде плановая экономика в современном мире существует всего в нескольких странах, к примеру, на Кубе или в Северной Корее, которым как до уровня СССР, так и до показателей нынешних развитых стран настолько далеко, что брать с них пример было бы не слишком перспективно. Конечно, можно ностальгически попробовать «вернуть все как было», но в одну реку дважды не входят, а воспроизвести ресурсный, научный и инвестиционный потенциал пятнадцати республик на территории, составляющей треть бывшей Донецкой области, как бы ни мечталось, невозможно.

С другой стороны, народный протест 2014-го в части его экономических требований – это, главным образом, протест против дикого олигархического рынка, с его культивируемой идеологией чрезмерного потребления и социального неравенства, как главного мотивирующего механизма. И то, и другое оставляло за собой только шлак от использованных ресурсов и многие тысячи исковерканных судеб «не вписавшихся» и «не успешных» людей. И слово «народная» в названии республики в данном случае – понятие, в том числе, и социально-экономическое, требующее отхода от «украинского наследства» махрового капитализма к более справедливому социальному устройству.

Учитывая, в том числе, и такую подоплеку возникновения ДНР, новосозданному государству стоило бы присмотреться к смешанным типам экономик, в которых рыночные механизмы, взаимодействуя с элементами планового хозяйства, демонстрируют стабильный рост. К примеру, перешедший от полностью государственной экономики к смешанной, Китай, по итогам 2014 года, стал первой экономикой мира, опередив даже Соединенные Штаты Америки. Страна, успешно претворяющая в жизнь «Политику реформ и открытости», предложенную Дэн Сяопином еще в конце 70-х годов прошлого века, позволила частному капиталу работать, но оставила у себя в государственной собственности ключевые ресурсы и сферы: землю, авиатранспорт, ВПК и другие. При этом и во многих крупных корпорациях есть доля государственного капитала, участвующего во внешних инвестиционных проектах.

Кроме того, элементы плановой экономики успешно функционируют во Франции, Бельгии и других «оплотах либерального мира», ухитряющихся совмещать достаточно высокие социальные стандарты с глобальной конкуренцией.

Поэтому рискнем предположить, что если тезисы о переходе ДНР к плановой экономике будут воплощаться в официальной экономической политике ДНР, то речь, скорее, будет идти о смешанной системе, возможно, отличающейся от известных, определенными поправками на местные реалии.

Каков план у Донбасса?
Донецкая Народная Республика – молодое государство, имеющее шанс выбрать очень многое в своей судьбе, в том числе и тип своей экономической системы. Шанс, выпадающий на самом деле очень не многим. Современная Россия, при всем стремлении, не может себе позволить попросту вычеркнуть либеральный опыт 90-х и его последствия, о чем свидетельствует длительная и тщательная подготовка даже к, казалось бы, сугубо тактическому вопросу антикоррупционной чистки в верхних эшелонах власти .

Интеграция Донбасса в Россию, в первую очередь экономическая, давно является «секретом Полишинеля», так что не исключено, что результаты «обкатки» в Донецке тех или иных политик после будут использованы и на «Большой земле». Тем паче, что как раз в регионе, максимально зависящем от промышленности, то есть от отраслей среднесрочного, а то и долгосрочного планирования, все плюсы и минусы «смешивания» систем будут видны как на ладони.

Если решение о запуске в ДНР плановой модели ведения хозяйства действительно будет принято, то донецким властям придется, в первую очередь, решать давно назревший вопрос взаимоотношений с крупным украинским бизнесом, чьи активы остались и функционируют на территории республики. Сохранять вечно «серый» статус-кво для заводов, фабрик и шахт, к примеру, Рината Ахметова и других завсегдатаев рейтингов Forbes, невозможно. Государство, если оно действительно позиционирует себя правоустанавливающим субъектом на данной территории, и намерено диктовать свою волю в экономике, должно вести диалог с собственниками. А в рамках условно плановой экономики, ДНР вправе будет выдвигать еще более жесткие требования. Например, по обеспечению занятости населения, по выполнению социальных обязательств и распределению доходов от производства в пользу местных общин. Учитывая взаимосвязь возможных реформ с российской системой, которая, напомним, вполне капиталистическая, о национализации речь, скорее всего, не пойдет, но какую-то иную пользу, кроме выплаты зарплаты коллективам в украинской валюте через украинские банки (как это происходит сейчас), украинские олигархи республике должны приносить.

Другой из уже существующих крупных сегментов экономики - государственные предприятия. И от перехода к плановому способу ведения экономики они вроде бы могут получить один неоспоримый плюс - надежные инвестиции из бюджета или аналогичную помощь под госгарантии. Особенно это актуально было бы для, базовой для Донбасса, угольной отрасли, которая в условиях имеющегося «дикого рынка», сейчас предоставлена сама себе и превращена в одну большую «копанку». Молодое государство вкладывать существенные финансы в строительство новых горизонтов, проходку стволов и прочее капстроительство полноценно пока не готово, иностранных инвесторов, в силу непризнанного международным сообществом статуса территории, в республике не водится, а банковские кредиты не существуют как класс, что, собственно, актуально и в отношении полноценной банковской системы.

Между тем, «длинные деньги», со сроками возврата хотя бы в 3-5, а лучше 10 лет, определенно вдохнули бы новую жизнь во многие угледобывающие мощности, что впоследствии отразилось бы и на наполнении казны. Аналогичным образом необходимые, как воздух, капиталовложения и доступ к российским рынкам, могли бы получить и брошенные, после начала боевых действий, собственниками предприятия, взятые потом под контроль республиканским Минпромом. Очевидно же, что без внешней поддержки запустить, к примеру, Горловский машиностроительный завод с нормальной нагрузкой, скорее всего, не удастся. И таких примеров – достаточно.

Все вокруг колхозное, все вокруг мое?
Особым образом переход к плановой экономике может сказаться на некрупных (впрочем, только ли?) торгово-производственных активах. Там это почти гарантированно означает огосударствление сфер, ранее контролируемых бизнесом средней руки. Нечто подобное уже можно наблюдать, к примеру, на процессе перевода в госсобственность рынков и автовокзалов, создании республиканских компаний на базе существовавшей сети заправок «Параллель» или возникновению сети продовольственного ритейла «Первый Республиканский супермаркет» вместо бывших магазинов «АТБ». Если плановой системе будет дана команда «полный вперед», под контроль государства могут перейти и многие другие субъекты экономики, а это уже несет в себе не только определенные плюсы, но и ряд очевидных рисков.

Национализация – вероятно, вполне справедливое решение по отношению к собственности беглых бизнесменов, перебравшихся в Украину и теперь косвенно финансирующих войну с собственным народом, но насколько это разумно по отношению к бизнесу с республиканской юрисдикцией? Будет ли государственное управление более эффективным всегда? А главное, не состоится ли под вывеской огосударствления банальный передел собственности? Очевидно, что объективно существующие «условия военного времени» предполагают отсутствие прозрачности в некоторых процессах. А значит, существует вероятность, что после громкой национализации контролировать то, что станет называться госпредприятием, в реальности будет ограниченный и несменяемый круг чиновников, перед которыми открываются почти неограниченные возможности. Депутатский надзор, учитывая общую низкую эффективность парламента, скорее всего, окажется номинальным, реальных инструментов гражданского контроля и общественного диалога, в том числе и через СМИ, в республике в данный момент нет, а существующее законодательство даже не предполагает их наличия. В результате отсутствия механизмов реальных сдержек и противовесов, которые могли бы обеспечить ограничивающее влияние общества на государственный механизм, административные риски легко могут трансформироваться в экономические, что на этой территории не раз случалось в недалеком прошлом. Достаточно вспомнить печальный опыт вечно нищего украинского государственного углепрома, за счет бюджетирования которого государством были сформированы десятки и сотни крупных личных состояний.

Как победить дракона?
Судя по предыдущим действиям исполнительной власти, пока молодое государство со стратегическими и системными подходами к экономике на «вы», и даже бюджетные процессы дальше квартального планирования особо не продвинулись. Конечно, обеспечение жизнедеятельности крупного региона с несколькими миллионами населения – вопрос чрезвычайно сложный. Но решать его сейчас пытаются на ходу, за счет относительно легкодоступных источников, находящихся в «шаговой доступности». Об этом свидетельствуют и перманентная трансформация налогового и таможенного законодательства, и инициативы по сбору средств за обязательные услуги органов государственной власти, введение транспортного налога и другие схожие методы сбора средств с малого бизнеса и населения.

Но очевидно, что поставить республику на стабильные экономические рельсы может только промышленность, в первую очередь - крупная. В этом, кстати, нетрудно убедиться, подняв любой документ по наполнению бюджета области в довоенный период – ни малого, ни среднего бизнеса среди основных доноров там нет. И предпосылок к тому, чтобы эти сферы зарабатывали достаточно, для обеспечения всех потребностей региона, с тех пор не появилось, скорее наоборот.

Так что внедрение базовых инструментов плановой экономики для бюджета молодого государства действительно может стать крайне действенным рецептом. Если будет строго соблюдаться дозировка и очередность процедур. Иначе Донбасс, не успев окончательно победить многоглавого «дракона» украинской олигархии, попадет в аналогичную зависимость от уже новых владельцев контрольных пакетов, надежно прикрытых от социальных требований ширмой госсобственности. Поделиться в соцсетях:

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции